Пока бьётся сердце
Он медленно поворачивается на стуле с выражением отвращения на лице.
– Прости?
– Мой бумажник пропал. А ты единственный человек, с которым я общалась за вечер.
Сет/Сэм фыркает.
– Вот именно. Ты разговаривала со мной весь вечер. Когда бы у меня появился шанс украсть твой бумажник? – Он качает головой, а затем снова отворачивается и тянется за своим пивом. – Иди проспись, идиотка.
Я игнорирую оскорбление, слишком поглощенная дилеммой, чтобы дать ему пощечину. Парень прав. Все время, проведенное в баре, я буквально сидела с ним лицом к лицу, пусть и в полусне практически пускала слюни в ладонь. Но я бы заметила, как он возится с моей сумочкой. На самом деле, она лежала на барной стойке, немного позади моего правого плеча.
Это означает, что украсть мог кто‑то из‑за спины .
Черт, черт, черт.
Сейчас бар уже почти пуст. Я задаю вопрос бармену, который лишь пожимает плечами в ответ, а затем набираю полные легкие воздуха и разочарованно выдыхаю. Я выбираюсь обратно на улицу и мысленно готовлюсь просить знакомых меня подвезти, так как внезапно оказалась без гроша в кармане.
Я начинаю с Мэнди, уже зная, что она спит с выключенным телефоном.
Переводит на голосовое сообщение.
Пытаюсь дозвониться до лучшей подруги Лили.
Тоже голосовое сообщение.
Ни за что на свете я не позвоню своим родителям.
Я пролистываю список контактов и пытаюсь дозвониться еще до троих человек.
Голосовое, голосовое, голосовое.
Мой большой палец зависает над другим именем, и я морщу нос и поджимаю губы. Одна лишь мысль позвонить ему пугает. Даже прогулка в семь миль до дома на высоких каблуках кажется заманчивее десятиминутной поездки в машине с Дином Ашером.
Поднявшийся ветер развевает мои волосы. Холод буквально не дает дышать.
Я нажимаю на его имя и сразу же начинаю бормотать себе под нос ругательства.
– Корабелла?
Не знаю, что я чувствую больше – раздражение или облегчение от того, что он взял трубку.
– Не называй меня так.
– Почему ты звонишь мне посреди ночи пьяная? – Голос Дина хриплый ото сна. Наверное, я его разбудила – прекрасно. Нет худа без добра.
Я собираюсь объясниться, но он меня опережает.
– Дай угадаю, ты слишком много выпила и звонишь, чтобы признаться мне в вечной любви. Я всегда знал, что ты ко мне неровно дышишь.
Я стискиваю зубы, отчаянно сожалея о своем решении. Я даже через телефон чувствую его ухмылку.
– Знаешь, что? Забудь. Я пойду домой пешком.
Я собираюсь закончить разговор, но Дин меня останавливает:
– Подожди, подожди, тебя нужно подвезти? Я думал, ты вызовешь такси.
– Да, но… в общем, какой‑то придурок украл мой бумажник, и теперь у меня нет денег. Но это неважно. Я лучше прогуляюсь. – Я действительно хочу повесить трубку.
– Не глупи. Твоя сестра меня прибьет, если я позволю тебе идти домой пешком.
– Я поражена твоим сочувствием.
Он усмехается.
– Чуткий и симпатичный. Я представляю тройную угрозу.
– Ты хотел сказать двойную? Ты назвал только два пункта.
– Что?
Я сжимаю переносицу, пытаясь обрести подобие самообладания.
Глубокий вдох.
– Не бери в голову. Просто поторопись.
Я нажимаю кнопку «завершить вызов», как будто выключаю будильник, звонящий воскресным утром. В такие моменты я жалею, что не курю. Подумываю о том, чтобы вернуться внутрь, но у меня нет денег на выпивку. И совершенно не хочется оказаться втянутой в очередной захватывающий разговор с Сетом/Сэмом, поэтому решаю прислониться спиной к кирпичному зданию.
Проходит всего несколько минут, прежде чем какой‑то придурок пристраивается рядом и просит прикурить. Я бросаю взгляд в его сторону и быстро отстраняюсь. Это лысеющий пузатый мужчина, от которого пахнет вареной морковью. Я сдерживаю рвотный порыв.
– Не курю. Извините. – Я продолжаю сохранять между нами дистанцию, но чувствую, как мужчина на меня пялится. Фу.
– Позволь мне угостить тебя выпивкой, котенок.
Я скрещиваю руки на груди, когда ловлю его взгляд на моем декольте.
– Нет, спасибо. За мной скоро приедут.
– Я тоже могу тебя прокатить, – усмехается он, его сальный намек толще некуда.
Меня тошнит еще сильнее.
– И снова, я пас. Приятного вечера.
Никогда не думала, что буду желать, чтобы Дин поскорее приехал. Даже его идиотское лицо более терпимо, чем Джон Уэйн Гейси[1], сканирующий своим рентгеновским зрением мое декольте.
Мужчина продолжает болтовню, заставляя у меня внутри все сжиматься.
– Знаешь, а ты милашка.
Фу, фу и еще раз фу. Мужчина нарушает мое личное пространство, но прежде чем я решаю вернуться в бар, на парковку въезжает черный «Камаро» Дина с чудовищным двигателем и низкопрофильными шинами. Он останавливается передо мной и выходит из машины, подбрасывает ключи в воздух и ловит их другой рукой. Он смотрит на меня, ожидая, что я начну охать и ахать или что‑то подобное.
Но не впечатлил.
Я все еще прижимаю руки к груди в защитном жесте, пока он приближается и мечется взглядом между мной и Гейси. Язык моего тела кричит о ненависти, но в глазах читается мольба вытащить меня отсюда.
[1] Джон Уэйн Гейси – американский серийный убийца и сексуальный преступник, известный как клоун‑убийца, который напал и убил по меньшей мере 33 молодых мужчин и мальчиков. – Примечание переводчика.
