Полусвет. Страшный смешной роман
Солнце, жара, пляж, море… Дети Глеба тащат его в воду, девчонки Наумовых требуют есть, Корнелия трещит, Самойлов хохмит, Наумов соревнуется с ним в остроумии. Глеб Шустов, одним глазом читая новости, зазывает всех на ужин к себе на террасу, Ванька Жуков тут же предлагает им обоим отправиться на шук, то есть рынок, – затариться овощами и мясом для шашлыков. Без отрыва от шука с мясом и Юнга с Вуди Алленом все строчат в айфонах, тут же пересказывая байки из фэбэ и телеграма. Одна Наташа сидит в своем гаджете безмолвно, время от времени сдвигая шезлонг в ускользающую тень:
«В понедельник прилетишь?»
«После обеда. Дети с тобой останутся?
Может, мне все же снять отель?»
«Лишнее, это уже ничего не изменит.»
«Класс класс», – бросила Корнелия в ответ сестре, не прочтя, что написала та: в тот момент Корнелия выкладывала в инсту фотки, увешанные хэштэгами #счастьеморесолнце, #telavivrussia, #праздник… «Нам полдома, две спальни…» – это Миша Наумов своему риелтору. «Хармс писал…» – это Ванька Жуковна странице в фэбэ. «Из аэропорта на работу на пару часов и сразу к тебе» – это Глеб Шустов. Кому – тогда еще никто не знал.
И так день за днем, долгие майские праздники, когда орды москвичей десантируются в Тель‑Авив. Прошла мода на Турцию или Египет, теперь весь свет едет только сюда. В Израиль точно так же не нужна виза, но, главное, – каждый, хоть с какими‑то еврейскими корнями, теперь делает себе израильский паспорт, нереально удобная штука. А те, кому он не нужен, – Наташа, например, со своим испанским паспортом – едут сюда, потому что тут собираются свои.
Они друзья, конечно, но они – больше, чем друзья, «свои» – самое точное слово. Огромная мишпуха соплеменников, которая расползлась по миру, каждый через одно рукопожатие знает всех остальных. Встречи в радость, расставания без тоски: есть фейсбук[1], телега, инста[2], ватсап, скайп. По морям‑океанам расходятся круги поменьше и побольше, волны обстоятельств несут от одного круга к другому, кто‑то на время теряется в волне, но он же рано или поздно вынырнет совсем рядом.
Вместе взятые они знали всю Москву, точнее, всех, кого в ней стоит знать. Вместе взятые, они и были свет. Вот та же Наташа Поленова, которая сейчас вела переписку с Игорем Загревским, сидящим в Лондоне. «Поленова, безусловно, светская львица», – сказал как‑то Миша Наумов своей тайной подруге Зое Вороновой, о которой, однако, знали все, скорее всего, даже и Ася, особа весьма неглупая, хоть и зачуханная. Никто не задумывался, как рыжеволосая яркая Зоя сосуществует в жизни Миши Наумова с блеклой женой Асей, на это тоже всем было плевать, это ж нормальное явление.
Так вот, почему Наташа Поленова, жена Глеба, – безусловно светская львица, объяснить невозможно, но, по всем понятным меркам, это именно так. На ее днях рождения собирались по две сотни гостей, каждый из них – Миша, Корнелия Фокс, Матвей Самойлов, с которым в данный период у Корнелии шел хоровод, – неизменно встречали Наташу на вернисажах, gala parties, закрытых показах и вообще везде, где каждый из них точно так же неизменно появлялся. Неважно, в Москве или Лондоне, Берлине, Тель‑Авиве или Мухино – то есть в Мюнхене, еще одном пристанище своих, правильных русских.
– Правильные русские – это евреи, – проорал Миша, чтобы все сумели оценить, хотя все уже сто раз слышали от Миши эту феньку. – Герцль с Бен‑Гурионом придумали Израиль, – поклон им, счастье, что у евреев есть государство. А правильные евреи, они же правильные русские, селятся, как и раньше, диаспорами по всему миру. Только теперь нас не тронь, мы – израильтяне…
– Позитивная дискриминация евреев, – хмыкнул Матвей Самойлов, чтобы что‑то сказать. Вообще‑то на Мишины сентенции всем тем паче было плевать, но у Матвея было доброе сердце. Правда, его так сразу было не разглядеть за хамоватостью Самойлова и его пристрастием к многоэтажному мату.
При чем тут евреи? Совершенно ни при чем. Ни семья Шустовых‑Поленовых, ни Ванька Жуков, ни десятки других «своих» никакого отношения к евреям не имеют. Дело не в этом, а в том, что они именно правильные русские. Они – свет.
Впрочем, все зависит от освещения. Как ни поставь софиты, выходит все же полусвет: их имена не мелькают в глянце, их свадьбы и разводы не становятся хедлайнами, у каждого не сотни тысяч подписчиков в сетях, а только по пять‑семь тысяч. Даже Самойлов, который шарашит по семь постов в день, никак до десятки не дотянет… А уж какие Самойлов фотки выкладывает, себя не щадя. То он в Бейруте, то на Мальте, то стоит в ушанке на дощатом парапете Архангельска. Одет, как попугай, в вечных оранжевых джинсах и с серьгой в ухе. И даже на селфи видно, что с перепоя. Очень правильные образы и локации для инсты и фэбэ, его посты по полтыщи лайков собирают, Ваньке Жукову у него учиться и учиться. У Ванечки всего‑то две с половиной тысячи фолловеров, какой он после этого писатель?
Подписчики – это фактор, каждому в наше время приходится тратить время и силы на то, чтобы считаться инфлюенсером. А вот на хедлайны точно начхать. Светские хроники интересны лишь тем, кому настоящую жизнь только в ящике показывают. Они всех стоящих людей знают, все стоящие люди их знают, у них всегда наготове котел новостей и сплетен, которые любому интересны. Есть с кем полететь на Карибы или пожить у приятеля в Париже или Вене на халяву, мир тесен, круг узок… Вокруг их круга расходятся другие, более широкие, – чем дальше от центра, тем более размытые, менее значимые. А уж что за теми кругами – разницы нет, их мир и есть Вселенная, а они в нем свет.
Миша объяснял Глебу Шустову, как легко израильтяне получают вид на жительство в Германии: в иммиграционном законодательстве отдельной статьей прописаны «страны‑друзья Германии».
– Родственники и знакомые кролика? – перебивая, прокричала Корнелия.
[1] Здесь и далее: Facebook (фейсбук) – организация, запрещенная на территории РФ.
[2] Здесь и далее: Instagram (инстаграм) – организация, запрещенная на территории РФ.
