Полусвет. Страшный смешной роман
– Израиль, Штаты, Канада, Австралия и еще кто‑то… Их граждане получают в Германии ВНЖ на раз, практически в уведомительном порядке.
– Хочу быть родственником кролика! Миша, когда ты сделаешь мне израильский паспорт?!
Все знали, что израильский паспорт – идея фикс Корнелии Фокс, и точно так же все знали, что дело не в Мише, а в бывшем муже, который ставил палки в колеса.
– Все это хорошо, только никуда не годится, – снова прокричала Корнелия. Вот уж кто‑кто, а она была признанным ньюсмейкером. Известное имя среди пиарщиков, всесильная барышня со связями буквально везде, к тому же безумно обаятельная. При этом вечно в долгах, вечно мутит проекты, которые приносят ей известность и новые связи, только никому не ведомо, приносят ли они деньги. Безбашенная, одним словом. Многие считали, что Корнелию, которую свой круг называл Куки, содержат мужики, другие утверждали, что хоть ее бывший муж, с которым у Куки шла война, даже не платит алименты на двух сыновей, но Корнелия не мытьем, так катаньем, вытягивает из него немереные деньги. Совсем злые языки проезжались насчет того, что Фокс не просто так хороводит с Матвеем Самойловым, человеком небедным до полу‑олигархичности… Кто знал Корнелию близко, видели, как она пашет, зарабатывая свою копейку, но хватало ли той копейки на ее экстравагантный образ жизни, сказать не мог никто. И потому что на это тоже всем было плевать, и потому, что считать деньги в чужом кармане это фи, так делать. Хотя посудачить на этот счет – насущная необходимость.
Что именно «никуда не годится», узнать тоже не удалось, Корнелия стала раздавать ценные указания на счет ужина на крыше. Глеб кормил до отвала, поил хорошим вином, да и его квартира была роскошным местом сборищ. Еще одна тема, кстати: сколько же Глеб платит за квартиру с террасой на крыше в двух шагах от моря?
С ценными указаниями у Корнелии тоже мало что получилось, потому что со словами «Ща, сек…» она продолжала терзать айфон, зазывая на крышу Глеба всех, кого нельзя обделить вниманием, но и тратить собственное время на этих чудных людей совершенно ни к чему. На посиделках у Шустовых‑Поленовых появлялись гости знакомые, полузнакомые и совсем незнакомые кому‑то. Все – свои, всем друг с другом всегда весело, а кому не очень, тот делает вид, – еще одно неписаное правило их света, как и умение многое не замечать. Что ты видишь и чего нет – всего лишь вопрос светского мастерства. К примеру, отношения Миши Наумова с Зоей Вороновой, которые старательно не замечает Мишина жена…
«Я тоже тебя люблю_эмодзи_три_сердечка». Миша жмакнул «отправить» и спохватился… Бывает, сидишь в переписке с одной, можно нечаянно этой одной отправить то, что совсем другой одной предназначалось. И еще вопрос, успел ли ты стереть отправленное до того, как первая одна прочла. Хотя «я тоже тебя люблю_эмодзи_три_сердечка» можно отправлять любой, пусть порадуется.
Так вот, к вопросу о светском мастерстве и нормах света. Все знают, что у Миши Наумова параллельная жизнь с Зоей Вороновой. Разве что Глеб не знает, нет у него вкуса к такому насущно важному занятию, как сплетни. А уж Корнелия, Матвей Самойлов, Жуковы сиживали на этом же самом пляже, под этим же самым грибком с Зоей и Мишей, закусывали и выпивали в ресторане Goocha. Зоя девушка невероятно милая, и у них с Мишей реально любовь, все уже давно считают их парой. Ивану Жукову очень нравилась Зоя. Куда больше, чем Ася… Впрочем, пусть Наумов сам со своими женщинами разбирается, Ванечкино дело – нравы людские наблюдать, чтоб все в копилочку творчества.
На пляже под навесом сидели четыре пары довольных собой и жизнью людей – предавался Ванечка наблюдениям нравов. Не считая детей, а также детей подруг, которые сами до пляжа добраться не могут, у них, мол, работа. Какая работа в Тель‑Авиве?! Работа – точнее занятие под названием «делать деньги» – это только в России. Деньги делают на встречах, на ланчах, в онлайне, по телефону, хотя телефон уже прошлый век, в самолетах и лаунжах аэропортов. В Москве или по дороге туда, в Лондоне, Берлине или по пути из Тель‑Авива в Мухино или наоборот. Или по дороге в Луганск, не донбасский, конечно, а тот, что на озере в Швейцарии.
«Вернусь, и будем ребенка делать, ага?» – текстанул Миша. Это уж точно ушло его рыжеволосой Зое, он проверил, прежде чем кликнул «отправить». Тут же айфон пискнул у Маруси Жуковой:
«Он на пляже с семьей?»
– спрашивала Зоя.
«А как ты хотела? Все как
обычно_эмодзи_смайл».
Вести переписку с Зоей, сидя под боком у Аси с Юнгом, – тоже норма, уже старая как мир.
На фоне остальных Глеб Шустов выглядел слишком правильным. Не сказать, чтоб старомодным, это зло, пусть будет винтажным. Ко всем внимательный, весь детский кагал на нем виснет, Глеб с ними и в море, и в мяч, понимая, что дети – докука для остальных. Идеальный муж и отец, какого черта Наташка волну гонит? В отличие от романа Миши и Зои, тема отношений Наташи с Глебом вслух не обсуждалась, но всем было известно, что тема есть. Наташа мусолила ее то с Асей, то с Корнелией, – сугубо по секрету! Корнелия же сугубо по секрету делилась с Жуковой, попутно сообщая, кого еще Наташа осчастливила своими откровениями. «Тебе повезло, ты не этом списке», – повторяла Куки, не считаясь с тем, что Жуковой приходится‑таки вникать в откровения. Правда, в кратком пересказе Фокс, а не в виде нытья самой Поленовой, в этом смысле Жуковой, конечно, повезло. Но любому везению приходит конец.
– Скажи, как это у тебя получается? – подсела к ней на пляже Наташа. – Два мужа в открытую уже сколько лет!
Ответ у Маруси стоял на автомате. Она работала в Лондоне, а Ванечка отказывался переезжать туда из Вашингтона. Сначала высиживал американское гражданство, а получив, заныл, что искать работу в Лондоне – для него слишком большой стресс. Работы для пишущих русских в Лондоне в то время было море, каждая уважающая себя российская компания держала там офис, каждая пиарилась в Сити, но Ванечка цеплялся за Вашингтон, повторяя, что он там «угрелся».
– А как вы в Америке оказались? – поинтересовалась Наташа.
– Долгая история, потом как‑нибудь…
