Последний демон. И даже Тьма не спасет

Я сидел на земле, привалившись спиной к стене, постепенно начиная чувствовать холод. Стылый влажный воздух щипал кожу под прилипшей к телу мокрой одеждой. Во мраке грота хорошо было видно, как слегка сияют золотом ладони и предплечья под тонкой тканью рубашки, – это магия пыталась напомнить: нужно согреться и успокоиться. Она словно шептала: «Ну же, позволь позаботиться о тебе». Я не слушал, а без моего желания, без моего приказа, – дар ничто, лишь красивое, бесполезное мерцание.

Я окончательно потерял счет времени и одним духам ведомо, сколько раз прокрутил в голове рассказ демона…

… Мы с Еленой и Эрастом познакомились случайно. Видимо, эта встреча была предначертана судьбой, раз она свела нас в одном из лесов Дианрута. Королевство я посещала по делам вместе с Руфиной и Ией. На твоих родителей напала местная банда грабителей, которая значительно превосходила числом стражу, сопровождавшую их. Признаться, я хотела тогда проехать мимо: ни для кого не секрет, что Истинных я, мягко говоря, недолюбливаю, тем более высокородных. Но вид вопящей от ужаса Елены, к тому же еще и беременной, отчего‑то сподвиг вмешаться, а твоя мать в ответ вцепилась в меня словно клещ.

Симпатией к ней я прониклась не сразу, тем более что ее интерес ко мне поначалу казался чисто научным. Как Ткач она просто не могла упустить возможность изучить редчайший в мире дар и мое проклятье. Упорства Елене было не занимать, и вскоре ей все‑таки удалось завоевать мое расположение.

Спустя время родился ты. Что тут сказать, младенцем ты оказался очаровательным. От магии тумана не шарахался и в истерики не впадал. В общем, я и к тебе прониклась симпатией. К слову, Павла мне показали лишь однажды, тот орал так, что весь Вастангар слышал, а после мальчонка еще около месяца просыпался с плачем по ночам.

Не думаю, что когда‑нибудь смогу выразить то, как дорога была мне твоя мать. Чувствовать себя частью обычной, нормальной семьи спустя тысячу лет мучений оказалось ни с чем не сравнимым счастьем, как и возможность жить время от времени вне границ Санмерата, словно и не было никогда того ужасного прошлого.

Елена, в отличие от большинства тех, кто обитал за пределами Буйных земель, не считала меня монстром.

«Я, мой сын, мои родные, друзья и народ рождены свободными благодаря тому, что однажды у тебя хватило духа пожертвовать своей семьей и своим народом ради чужаков, которые тебя презирали и ненавидели. У нас есть будущее только потому, что ты отдала все, чем так дорожила. Разве имеем мы право теперь осуждать тебя?! Ведь ты стала такой, чтобы мы могли жить в мире», – так она говорила.

А еще изо всех сил старалась найти способ избавить меня от проклятия.

И нашла. Почти.

За пару дней до своей смерти она сказала, что уверена: я могу стать смертной и избавиться от ненавистного тумана. Ей нужно еще немного времени, и я, наконец, обрету покой.

Но покой мне обрести так и не довелось, как и узнать, были ли слова Елены правдой. Она вела дневники с записями всех своих исследований, но после ее смерти они бесследно исчезли. Скольких бы людей я ни отправляла на их поиски, сколь бы баснословные суммы ни предлагала в награду… увы.

В ту ночь, когда Елены и Эраста не стало, а тебя забрал Виктор, я зареклась не впускать в свою жизнь кого‑то, кроме Теней, да и от тех отдалилась настолько, насколько было возможно. Единственным человеком извне, к которому я сохранила привязанность, был Велор.

То было ошибкой, большой ошибкой.

Вернувшись в ту ночь благодаря ловцу воспоминаний, я заметила, что, когда вбежала в комнату, ты зажимал рану на груди Елены, но оружия нигде поблизости не оказалось. Так виделось мне тогда, ведь все мое внимание было приковано к тебе и телам Елены и Эраста, а потом и вовсе вломился Виктор с нолгурдами, – времени осматриваться не осталось.

Но, как оказалось, мой взгляд все же скользнул по предмету, валявшемуся под комодом у дальней стены, там, куда не доставал свет свечей. Из‑под него торчал край рукояти кинжала. Кинжала, который я бы узнала из тысячи подобных, ведь сама же и подарила его Виктору.

Я навестила Велора сегодня утром, и он окончательно подтвердил мои догадки. Ты пришел в спальню родителей, потому что не мог уснуть, ощущая, как тревожится магия во дворце. Нашел их лежащими на полу. У Елены из груди торчал кинжал Виктора. В ужасе ты вырвал его и отшвырнул в сторону, а вскоре появилась я. Сам Виктор тем временем в панике уже прибежал к Анне и признался ей в том, что убил брата и его жену, понимая: никто другой ему в подобной ситуации не поможет…

На этом моменте уже казалось, что я лечу в бездонную пропасть. Верил ли я Дайне теперь? Безусловно. Но мог ли принять правду? Нет. Все еще нет. Какая‑то часть меня упорно сопротивлялась, заставляя найти иные объяснения произошедшему, цепляясь за те воспоминания и образы, что жили в памяти. Добрый, заботливый, понимающий Виктор просто не мог быть убийцей! Анна, любившая меня не меньше родной матери, не могла покрывать его все эти годы! А демон все говорила: сухо, равнодушно, будто не обращая внимания, что каждое произнесенное ей слово калечит, уродует душу, лишает всякого желания жить…

… После того, как я очнулась, все не могла понять одного: что заставило Виктора совершить подобное. Ответ мне дал Велор: король хотел скрыть правду.

Ни для кого не было секретом, как страстно Елена и Эраст хотели ребенка, но что бы ни делали – все тщетно. Никакие заклинания, артефакты, обряды не работали, даже магия Истока ведьм оказалась бессильна. И вот однажды, когда Эраст отправился в Ларвиталь по делам, а Виктор и Елена, изрядно выпившие на праздновании в честь окончания сбора урожая, оказались наедине, королю пришла в голову мысль о том, что, возможно, жена брата сможет забеременеть от него. Дитя унаследует магию Вейдов, внешне будет похоже на Эраста: никто и не догадается, если все получится. Главное, что брат будет счастлив, наконец став отцом.

Елена согласилась. То ли в порыве отчаяния, то ли алкоголь повлиял на ее решение, возможно, они с Виктором просто испытывали влечение друг к другу, – правду уже никогда не узнать. И о чудо! Через девять месяцев родился ты. Эраст был вне себя от счастья, а Елену съедало чувство вины.

В ту ночь, семьдесят семь лет назад, она сказала Виктору, что больше не в силах лгать и расскажет мужу правду, чего Верховный маг, естественно, допустить никак не мог. Выплыви все наружу, его безупречной репутации пришел бы конец, не говоря уже о том, что брат никогда бы не простил его, как и прочие члены семьи. Некстати вернулся Эраст, который должен был отсутствовать еще несколько дней, подслушал разговор и, естественно, впал в бешенство. Грозился предать все огласке, отречься от жены и ребенка. Между Эрастом и Виктором завязалась драка, Елена пыталась их разнять…

Кинжал Верховный маг всегда носил при себе, им и воспользовался, ведь заклинание или магическое оружие могли оставить ненужный след, способный впоследствии привести к нему.

Как я уже говорила, Виктор признался во всем Анне. Королева не желала лишиться власти и своего титула из‑за глупости мужа, не хотела, чтобы все это потерял Павел, и потому решила повесить вину на меня, а тебя приняла и воспитывала, чтобы скрыть ото всех правду. Ведь отрекись она от горячо любимого племянника короля, возникли бы ненужные вопросы и подозрения. Велор же помог избавить тебя от воспоминаний, он солгал мне…

Я убил собственного отца!

Я жил с убийцей матери и дяди все эти годы!

Я считал семьей тех, кто опутал меня ложью!