Последний демон. И даже Тьма не спасет

В комнате было прохладно и тихо, сквозь добротную деревянную дверь не проникали звуки из коридора. Впрочем, сюда вообще мало кто ходил без надобности: жизнь на этом этаже кипела в основном в левом крыле, где располагалась кухня и кладовые. Мягкий, ровный свет кристаллов иногда слабо пульсировал, то тускнея, то становясь чуть ярче, и, вторя ему, подрагивали тени на стенах. Подрагивали тени и на бледном, навечно застывшем лице Селены, лежащей на алтаре.

Селена являлась старшей из Теней, но привязанности к ней я испытывала даже меньше, чем к вечно раздражающей Норе. Последняя хоть и вела себя частенько как хабалка, но преданность ее не вызывала сомнений. Сколько бы разногласий между нами ни возникало, я всегда знала: колдунья отправится ради меня в Хаос без раздумий.

Селена же…

Истинная всегда была себе на уме. В ней бурлил дар, делая ее отменным воином, вот только жить полной жизнью она не умела. Или не хотела. Взять хотя бы ее любовь к Гедеону – это и любовью‑то не назовешь. Скорее какая‑то нездоровая зависимость. Селене будто нравилось десятилетиями чахнуть в одиночестве, внушая себе, будто иного пути нет. Я даже не уверена, что обрати колдун на нее внимание, она бы согласилась быть с ним, скорее всего, нашла бы еще сотню причин, отчего это невозможно, и страдала бы дальше. Ведь, по сути, преград‑то никаких и не было, лишь ее ослиное упрямство и надуманные страдания. В общем, я всегда относилась к ней с гораздо большей настороженностью, чем к остальным Теням, и, как оказалось, не зря. Никогда прежде Теням не удавалось обойти договор. Меня ее находчивость, признаться, восхитила, и, возможно, я бы даже не стала ее убивать. Но она чуть не угробила Ария, а на это я глаза закрыть не могла. Да и вдруг после признания Селены в любви к Гедеону он все же обратил бы на нее внимание. Можно подумать, я бы взаправду позволила им быть вместе в моем доме.

– Дура ты, – сказала я в пустоту непонятно зачем. – Гедеон мой. Только мой.

Дверь за спиной скрипнула, но я не повернулась.

– Уже оклемался?

– Почти. – Лука ступал бесшумно.

Маг встал рядом. Я положила голову ему на плечо, а он приобнял меня в своей обычной снисходительно‑братской манере, одним этим жестом давая понять, что больше не злится за Селену.

– Все еще больно? – спросила я, глядя на тень алтаря на противоположной стене.

Яд рнирхов причинял отравленному сильную боль, а выходил из тела всегда очень медленно. Алиса, конечно, как могла, этот процесс ускорила, но несколько дней Луке все же придется потерпеть.

– Ерунда. – Маг прижался щекой к моей голове. – Меня больше тревожит то, что ты можешь снова сорваться, как в Орисвере, – тихо сказал он. – Туман ведь беснуется все эти дни почти так же, как и тогда. Тени рассказали, как ты чуть не прикончила Гедеона.

Я промолчала. Да и что сказать? Порыв убить Гедеона и меня саму заставил нервничать. Лука тревожился не зря.

– Жалеешь? – маг качнул головой в сторону Селены.

– Нет, – ответила без колебаний. – Разве что немного грущу. А еще думаю: зачем держала ее рядом столько веков. До конца Тенью она так никогда и не стала. Я порой чувствовала, как Селена переступает через себя, выполняя мои приказы. А с появлением Ария она и вовсе покой потеряла. Наверное, вспомнила, каков он – Свет Истинной магии, не оскверненный Тьмой.

– Возможно, – задумчиво сказал Лука, разглядывая свою руку, слегка выставив ее вперед.

Жизненная сила Селены, поглощенная им, тянулась к хозяйке, вспыхивая одинокими бледными искорками на кончиках его пальцев. Она еще не до конца слилась с Лукой и чуяла присутствие той, чье тело было ей домом сотни лет, силясь найти способ вернуться, но такого способа не существовало.

Какое‑то время мы стояли молча. Не знаю, что за мысли посещали Луку, но я думала: почему вообще пришла сюда? Угрызений совести не чувствовала, как и вины в целом, скорее ощущала нечто сродни облегчению. Селена после нашей последней ссоры меня раздражала, как бы я ни старалась ее понять. Что ж, хоть одной проблемой стало меньше.

– Идем отсюда, – я потянула Луку за руку прочь из комнаты.

– Рассказала обо всем Арию? – спросил маг, когда мы уже поднимались по лестнице на первый этаж, где нас чуть не сбил кучерявый парнишка лет тринадцати – сын садовника, который несся куда‑то сломя голову.

Парень попытался избежать столкновения, но неловко оступился и полетел бы вниз кубарем, скорее всего, сломав себе что‑нибудь, если бы я не схватила его за ворот рубахи.

– Сдурел, что ли! – рявкнула, встряхнув слугу так, что у того чуть голова не оторвалась, а ткань с треском расползлась, образуя дыру.

– Госпожа, – зрачки парнишки в ужасе расширились, и в них я увидела отражение собственных глаз, вспыхнувших красным, – я… я… я просто… – лепетал он, не в силах выдать ничего внятного от страха.

– В следующий раз будь внимательней, а то расшибешься, – сказала я уже спокойней, усмиряя туман и отпуская ребенка, не хватало еще оставить его заикой. – Иди уже, куда шел. И скажи Марии, что я велела дать тебе новую рубаху.

Тот весь сжался от страха, поклонился и стал спускаться вниз, опасливо оглядываясь через плечо.

– Не встречайся с Анной, пока не усмиришь туман. Не руби сплеча. Ты едва контролируешь магию. – Лука привалился к перилам, смерив меня недовольным колючим взглядом.

– Ты, я погляжу, точно в себя пришел, раз вздумал мне указывать, – огрызнулась, всеми силами пытаясь подавить ярость, вновь вспыхнувшую на ровном месте.

– Не указываю, а совет даю. – Лука поморщился, прижав руку к груди, и повел плечом, разминая его: раны от когтей рнирхов беспокоили Тень. – Хотя бы нолгурда с собой возьми, если решишь пойти к королеве. На него ты набрасываться точно не станешь. Он, если что, тебя успокоит.

– Было бы там, кому успокаивать, – усмехнулась я. – Самого бы кто в чувство привел, на ногах еле стоит от усталости и путает реальность с моими воспоминаниями.

– Так сидите оба дома, пока в себя не придете, – ответил Лука раздраженно.

– Я дам знать, когда захочу выслушать твое мнение. А пока оно мне без надобности. Ни беснующийся туман, ни твое недовольство не помешают мне воздать Анне и Велору по заслугам.

Маг цокнул языком, сокрушенно покачал головой и пошел прочь.

Я обожала Луку, даже когда он действовал мне на нервы, и его советы всегда принимала к сведению, но магу этого знать было необязательно. Особенно сейчас.

 

***

Я и без Луки понимала, что встречаться с Анной сейчас рискованно. Любое неверное слово и движение с ее стороны – и конец. А лишать жизни королеву, не заставив прежде в полной мере познать всепоглощающие отчаяние и страх, явно не входило в мои планы.