Последняя жизнь Марка Эшфорда. Часть 1

Рэй же не хотел выходить из машины, даже думать не хотел о том, чтобы вновь войти туда. Он задыхался от собственных мыслей, с его глаз ручьем лились слезы, а щеки от теплоты и резкого холода лишь догадывались что происходит с его телом. Он избавился от слез в своей голове, не принимал их физическую форму и отрезал от себя все то, что убивало в нем приятные мысли. Его отец, открыв дверцу машины, заставил Рэя выйти из нее. Затем схватив его за кофту, потащил уже не сопротивлявшегося Рэя внутрь больницы. Идя по коридору, Рэй заметил знакомые лица, отчего его беспокойство пропало, но лишь на время.

«Что происходит? Я ничего не понимаю… Почему я здесь? Почему вы здесь? Для чего мы здесь собрались? Но вы же ведь должны быть в школе… а где…» – Его мысли съедали мозг изнутри. Он чувствовал, как внутренности заполнялись в груди и его вес стал в три раза тяжелее, отчего ноги не могли устоять ровно на этом белом кафеле. Пытаясь не упасть, он улыбался всему, что попадалась ему на глаза. Немного, но ему становилось легче от своей насильной улыбки.

Из дверей морга, к ним троим подошла женщина – это была мать Кевина, она работала патологоанатомом.

– Рэй, – имя его было произнесено так печально, что можно было уже обо всем догадаться. Но он прятал свои мысли, свою логику, свой разум и улыбался ей в лицо. Отец его отвернул скорбный взгляд в сторону. И вот секунда мысли провернулась в его разуме словно барабан в стиральной машине, что все время крутился и по таймеру наконец‑то остановился. Он заметил, что их состав не полон. Но вновь спрятал эту мысль, глубоко там, где запирают все негативные мысли. Он пытался быть как стоик, просто пропустить их глазами, выкинуть, отрезать, но ничего у него не получалось. Негатив никак не покидал его мысли, как бы он не пытался. На него давила вся текущая атмосфера.

– Да, что такое, Миссис МакКентис? – Он пытался стереть все плохие мысли, обманывал самого себя для того чтобы стало легче, но покоя в сердце все равно не виднелось. Он перестал оборачиваться, смотрел лишь ей в глаза, в ее голубые оплаканные и с лопнувшими капиллярами глаза.

– Прошу, только прими это все спокойно… Хотя, что я несу… как это можно принять спокойно, – она смотрела в его душу, болезненную, в сто раз больнее чем у Кевина с Тедом, она наклонилась и продолжила, – сегодня утром… твоего друга Люка Сойера нашли мертвым, – в мыслях его раздался громкий крик «зачем?», он знал это, он понимал, что такое не скрыть с его мыслей. – Мне так жаль, Рэй… – Она приобняла его крепко и ноги его потеряли связь с землей.

Она пыталась мягче объяснить все Рэю, ведь Люка нашли на самом деле безглазым и привязанным к дереву, он был изуродован сильнее остальных детей, по всему его телу находились удары тупым предметом, порезы от ножа, раны от ожогов и огромная дыра в груди. У Люка не было родителей, он жил с бабушкой и дедушкой в маленьком домике возле леса. Когда его опекунов оповестили данной новостью, то их настигла старость не в самом хорошем понимании, они упали в обморок и их увезли на скорой помощи с большим давлением.

Рэй от всех ее слов лишь улыбался, он не верил ни единому ее слову, а все из‑за темных мыслей, которые он заставил похоронить глубоко в своей душе.

«Умер? Не‑е‑ет! Вчера же ведь только виделись, бред какой‑то! Ха‑ха‑хах… хах… – Смеялся он с соплями и слезами, как и мысленно, так и в живую. Взгляды двух его друзей застыли на нем не моргая. Они были шокированы и напуганы его поведением. Вначале он смеялся так, словно кошка пытается выблевать комок шерсти из себя, а под конец будто потерял дар речи, забыл все слова и мог лишь стонать да издавать крикливые вопли. – Они поди перепутали. Тем более, зачем тащить меня в морг, когда умер мой друг? Это не логично! Никто так не делает! Никто так не делает! Никто… так… не делает…»

Он посмотрел на Теда и Кевина, которые затаили и свой страх и свои слезы. По их лицам было видно, что они уже достаточно наплакались. Рэй же, вспоминая что не хотел оборачиваться, вновь посмотрел ей в глаза. Он крикнул:

– Я не верю! Он не может просто так умереть! Мы же только вчера все вместе сидели у меня дома и разгадывали кто такой «Эгертонский Демон»!

Он оттолкнул мать Кевина, что та чуть не упала и забежал внутрь морга. На секционном столе, он увидел безглазое тело своего пухлого друга, его рот был зашит скобками, а живот весь неровно разрезан. Мать Кевина забыла накрыть Люка покрывалом и забежала, чтобы убрать Рэя от трупа.

Он упал на холодный керамический пол в морге.

Задыхаясь, Рэй смотрел на свое отражение в зеркале, которое было напротив него и с потемнением в глазах отключил свой разум.

Ночью он проснулся у себя в комнате. Медленно открывая глаза, а затем резко встав с кровати, он с дрожью и холодом по всему телу, сказал свои мысли в слух:

– Сон? Или не сон? Люк… Тед и Кевин… Мои руки такие холодные, а ноги будто не мои, я их совершенно не чувствую… Почему мое лицо такое пластилиновое? Не могу больше дышать… дышать не получается… не могу хорошо дышать… лишь по маленькому глотку воздуха приходит в мое тело.

Рэй медленно подходил к зеркалу и ощупывал себя, его ноги не смогли устоять, и он упал мягкой точкой на ковер. Судороги. Он пытался встать и дойти до кухни, но его ноги не могли выпрямиться, и он пополз. Спускаясь с лестницы на кухню, он услышал, как его мать с трудом разговаривает по телефону:

– Какой ужас! Это такая трагедия! Да, Норман скоро приедет, он сказал, что ему надо куда‑то съездить и он вернется… Да это ужасно, сначала он… теперь и его бабушка с дедушкой.

Рэй вспомнил, что это был не сон, но все равно надеялся. Сидя на лестнице он заплакал. Его мать подошла, обняла его, и он спросил:

– Мам, а кто только что звонил?

Она посмотрела на него и вздохнув ответила:

– Это мама Кевина, она сказала, что бабушка и дедушка Люка… – Она не стала продолжать и сильнее прижала его к груди.

В дом громко постучались. Мать открыв дверь, увидела полицейского, который делал очередной обход. Полицейский, осмотрев с осторожностью половину дома уже собирался уходить, но зайдя в кабинет вместе с мамой, немного задержался. Рэй услышал визг своей матери. Она в ужасе кричала на весь дом. Он забежал в кабинет своего отца и увидел сидящую в слезах мать, которая велела ему уходить и полицейского, у которого в руках был окровавленный степлер и девичий грязный туфель. Полицейский направившись к нему спросил:

– Мальчик, где сейчас твой отец? – Рэй потерял способность говорить, его легкие будто наполнились его же слезами. Он не мог не то что не сказать ни слова, он даже вздохнуть нормально не был в силе. Почувствовав страх, его руки и ноги задрожали, и он рухнул на пол. Руками упираясь, чтобы не упасть он сжимал пол, пытаясь взять его в кулак, с такой силой, что ногти начали царапать линолеум. Полицейский по рации повторял, что он нашел орудие преступления на грин‑стрит.

У Рэя было так много вопросов и он хотел бы закричать всему мирн, что ненавидит его, но сил хватило лишь на то, чтобы поднять взгляд и вновь посмотреть на окровавленный степлер, в котором он заметил кусочки плоти. Он не мог отвезти от него взгляд и пытаясь снова не расплакаться, улыбнулся и представлял, что это очередной розыгрыш Теда, который он делает перед его днем рождения.