Повелитель песков

Тут старик подпрыгнул, как будто его ударило током, уставился на меня и переспросил дрожащим голосом:

 

– Как тебя звать?

 

– Матвей, мама дала такое имя. А что не так?

 

Старик начал осматриваться по сторонам, как будто искал что‑то. Я никогда не видел, чтобы он был таким взволнованным. Он бегал по кругу, бормоча себе под нос, потом остановился, подошёл ко мне и на ухо сказал:

 

– Никому никогда не говори своё имя, забудь его или проживёшь меньше дуновения ветра, и жизнь твоя не будет стоить и песчинки.

 

Потом он так же быстро отошёл от меня и сказал, чтобы я отправлялся в пещеру – ему надо подумать. Я пошёл, лёг на травяной матрас и долго не мог уснуть, размышляя о том, что сейчас произошло.

 

Глава 3

 

Наутро старик был задумчивым. Мне приходилось всё делать самому, без его подсказок. Он сказал, что уходит в пустыню, его не будет пару дней и надсмотрщики в курсе. А вечером, когда все поели, он попросил позвать ему Маласима, большого, очень большого раба, под три метра ростом, загорелого, покрытого пылью из карьера и татуировками в виде рун и змей, с ирокезом на голове. Он работал огромной кувалдой, дробил большие камни.

 

Когда его привезли, я подслушал, что никто не знает, кто он и откуда, якобы всю жизнь был рабом, а отправили его сюда за то, что он убил своего последнего хозяина, просто раздавил ему голову. На невольничьем рынке его побоялись покупать, вот он и попал сюда. Я тоже его побаивался, он настолько большой и сильный, что от меня не останется и пятнышка, если он ударит, хотя он молчалив и спокоен, и да, кольцо у него не на шее, а на руке: не нашли для его шеи подходящего. О чём они со стариком общались, не знаю, когда Маласим пришёл в пещеру, я лёг спать, потому что было очень поздно.

 

Наутро эта гора мышц подошла ко мне и сказала: «Дум‑дум, я тебя запомнил». Все вокруг засмеялись, посыпались шутки, я же задрожал от страха.

 

На кухне старика не было, и я остался за старшего. Лепёшки из непонятной муки я напёк быстро: насыпал муку в котёл, добавил воды, размешал палкой и потом большой ложкой накладывал смесь на горячий камень. Она запекалась, и получались небольшие пресные лепёшки, безвкусные, но ими ели кашу вместо ложек.

 

Тут земля затряслась: прибыло пополнение, приехала тюрьма на колёсах, и все надзиратели пошли её встречать. Мне тоже стало интересно, кого ещё привезли. Рабы выпрыгивали из клетки и строились. Охранники всех разогнали по местам, и тут я увидел, как из большого сундука достали мешок, из которого вытрясли тело зелёного существа и утащили его в шатёр.

 

Вечером, после того как я всех накормил, мне велели отнести пайку в клетку. Там сидел тот зелёный, небольшого роста гоблин. Когда я открыл клетку, увидел, что он весь избит, на нём не было живого места. Поставив его ужин и кувшин с водой, я хотел уйти, но он спросил, есть ли чистая вода и кусок тряпки, чтобы протереть раны. Я сказал, что есть, могу принести. Когда я выполнил его просьбу, он сказал, что отблагодарит меня и я его никогда не забуду.

 

Утром, когда все были накормлены, я стоял на коленях в шатре у начальника и получал дубинкой по хребту и, может быть, получил бы больше и был бы отправлен в каму, но меня спасло отсутствие повара и необходимость кормить ораву народа. Когда меня выкинули и, попинав ногами, отпустили для прибавления ума, я пошёл ближе к кухне. Позже явился охранник и запретил мне давать зелёному что‑либо, кроме еды и воды. Он рассказал, что эта тварь ночью намочила тряпку, завязала между прутьев клетки, разогнула их и сбежала. Но его поймали. Когда охранник ушёл, я, еле шевелясь после побоев, понял, что действительно не забуду этого зелёного гоблина.

 

Вечером, когда я понёс ему пайку, у клетки стоял охранник. Я поставил еду и взглянул на гоблина: они его избили сильнее, чем меня. Когда я хотел уйти, он сказал: «Прости, парнишка, что так вышло, я не хотел». Но я молча удалился в пещеру.

 

Утром объявился старик, ничего не рассказывая, и мы занимались своими делами. Потом я поделился новостями про маленького зелёного гада, за которого меня побили. Старик сам понёс ему пайку и, когда вернулся, был доволен, сказал, что, если все облака тут сойдутся, начнётся нехилая заваруха, а сам улыбнулся, точно что‑то задумал.

 

Позже меня отправили на уборку пещеры, и я провозился там больше половины дня, а потом – в каму, да, в сам каму, в котором я не был ни разу за всё время. Я долго спускался по лестницам и переходам, даже взмок, пока добрался до шатра, где сидели надзиратели. Когда я вошёл в шатёр и меня увидел Аллу (начальник нижних охранников), он заулыбался и приветливо предложил мне попить.

 

– Дум‑дум, ты уже почти две луны тут и ни разу не посетил наш прекрасный шатёр, расскажи нам, как ты смог избежать работы в каму? Ты должен был тут не только работать, но и сдохнуть, а ты жив, и, я смотрю, крепчаешь, становишься настоящим мужчиной. Расскажи, какие пески тебя хранят и что за боги дают такую удачу?

 

Я просто улыбнулся, а он продолжал смеяться и говорить:

 

– Дум‑дум, хочешь узнать, что мы тут добываем и для чего столько рабов тут работает? – подойдя к небольшому сундуку, он открыл его. Там лежали кристаллы: белые, голубые, с горошину, с большое яблоко, почти полный сундук, и, когда я присмотрелся, как они сверкают на солнце, Аллу резко закрыл крышку и сказал:

– Это рупы (местная валюта – минералы), на них ты можешь купить себе свободу, а на то количество, что лежит здесь, можно купить большой замок, войска и жить, не зная нужды всю жизнь.

И, посмотрев на меня, он спросил: