Проклятие старого помещика

Опросив собранных жителей, которые трудились на конезаводе, сыщик ничего нового не узнал. Информация обращалась по кругу. Напрямую спросил у управляющего о его личности. С его слов выяснил, что Михаил Иванович у Добрынина работает уже с десяток лет. Человек ему известный и поставленный на конезавод для наблюдения за порядком и поддержания хозяйства. Главным специалистом по коням был старший конюх, который, впрочем, тоже ничего вразумительного не рассказал. Только то, что ранее было известно Евграфу. Пока приходилось верить на слово, так как на конезаводе личных дел не было, не в пример оружейному Императорскому заводу. Узнать о каждом человеке было возможно только в полицейском или жандармском управлении, и то не про всех, так как на государевой службе конюхи и управляющие не состояли. Поэтому дела до них государству не было, если только не причинят какой‑либо ущерб частной собственности или личности, нарушив общественный порядок, или не войдут в общество сектантов или революционеров.

Евграф вновь уточнил про Марфу, очень его заинтересовавшую. Он так и не мог понять, глупа она или, наоборот, весьма умна и хитра. По поводу этой женщины управляющий пояснил, что баба взбалмошная и чудная, постоянно придумывает всякие сказки и страшные истории‑небылицы, чтобы поддерживать интерес и уважение к своей деятельности, так как занимается знахарством на травах от сглаза и чёрных заговоров. Травы в Туле продаёт, в покупателях, в основном, жёны купцов и зажиточных мещан. У местных жителей пользуется дурной славой ведуньи и чернокнижницы. Веры языку её без костей нет ни на копейку. Где просто баба, там тульский базар, а где Марфа‑травница – там московская торговая площадь.

Закончив с опросом и пригласив графиню, которой явно нравилось необычное приключение, сыщик приказал на двух экипажах следовать к дубовой роще, что находилась недалеко, за конюшнями. В одном экипаже, в том самом, что выделил голова города, следовали Евграф и графиня. В другом – Михаил Иванович и Марфа‑травница, которая, во время поездки, активно размахивала руками и видимо скандалила с управляющим.

Евграф знал таких крестьянок, они были в каждой деревне. Могли до бесконечности рассказывать местные сказки и причуды, знали повадки и названия всей нечисти в округе. Особо им нравилось поражать воображение городских слушателей всякими водяными, банными или болотными анчутками, проживающими в лесу, которые, по народным преданиям, представляли собой маленьких чертят с лысыми головёнками и длинными руками. Или существами из той же породы малых чертей, называемыми хухликами и шиликунами, известными чудаками и весельчаками, охотившимися за бражниками и пьяницами.

– Ольга, а ты знаешь про шиликунов? – улыбнувшись, спросил Евграф, следуя с ней в экипаже.

– Нет, а кто это ещё? Что за необычность такая? Я здесь много чего удивительного от Марфы‑травницы узнала. Не сельская крестьянка, а старая волшебница! Не сельцо, а какой‑то сказочный мир. Осталось только Чеширского кота, Мартовского зайца и Белого кролика увидеть. Тогда я буду точь‑в‑точь как Алиса в Стране чудес, – весело заявила графиня.

– Очень плохо, что наша знакомая Марфа этого не рассказала, скорее всего, они тоже здесь живут. Это такие необычные жители сельских сказок, которые уж очень пьяных любят. Как увидят, что человек пьяного мёда или браги наглотался через меры, так тотчас в чёрную кошку превращаются и под ноги кидаются. Пока пьянчуга не упадёт и лоб не разобьёт, шиликунчик не успокоится. Особо понравившихся с собой в болото или прорубь обязательно утащит. Или с горячей сковородой любят бегать и огненные угли к пьяным в дом подбрасывать, отчего избы и загораются. Как вам эти весёлые друзья людей? Вообще, бывает чаще, когда черти пьяным помогают. Они пьяных очень уважают, по народным поверьям, и не оставляют в беде.

– Почему? Они же людям должны всякие гадости создавать? – уточнила удивлённая графиня.

– Наверное, потому, что на пьянство они сами их наталкивают. По народным поверьям, именно черти наводят на людей болезнь под названием «хмелевик», а потом ими и забавляются. Всякие шутки с ними шутят. Им, чертям, пьяный человек очень близок, его на грех направить можно, драки, убийства, воровство и всякое другое. Если здесь волколаки живут, то и те тоже где‑то поблизости обитают. Нечисть – она по отдельности не живёт, вся рядышком, компанией‑то лучше чёрные дела творить.

– Да ну тебя, Евграф, ты же, надеюсь, не веришь в то, что рассказала Марфа, и поэтому шутишь! Хотя вдруг в этом что‑то есть? – хитро уточнила Ольга.

– Верю, поэтому и еду. Только верю, естественно, не в присутствие волколаков и чертей, а в коварный умысел чьей‑то злой воли. Всё здесь, в сельце, больно запутано.

 

Глава 5 Гвардейская пуговица

 

 

Подъехав к роще, все вышли из экипажей. Куда ни посмотреть, всюду были яблоневые сады или заросли крыжовника. Воздух свеж и наполнен весенним ароматом земли и растений. Они находились над обрывом у реки, с которого было видно версты три‑четыре вперёд, снега не было, земля уже подсохла полностью. К Евграфу и графине подбежала взъерошенная Марфа.

– Вот здесь, барин, недалече я всё и видела. Следы волколаков и кровь жертв безвинных, от них пострадавших. Пойдёмте в рощу, там всё покажу, только вы, барин, рефольфер свой достаньте, мало ли чего может случиться, с рефольфером оно поспокойнее будет. А пули у вас обычные или серебряные? Нечисть только серебряными погубить возможно!

– Пройдёмте, Марфа. Показывайте, где ваши сказочные существа обитают? – ответил сыщик, смотря на неё с нескрываемой улыбкой.

Вместе с крестьянкой вошли в рощу, несколько сзади следовали графиня и управляющий. Через несколько метров Евграф подошёл к указанному месту. Возле большого кряжистого дуба заметил огромный камень, неизвестно как сюда попавший, и на нём действительно была кровь. Рядом на ветках деревьев висело несколько небрежно изготовленных корзиночек из подручной травы с остатками пищи. Вокруг камня были видны чётко отпечатанные следы крупного зверя, похожие на волчьи., но следы были не парные, как от четырёхногого зверя, а по два следа, как у двуногого.

– Вот видишь, барин, не шутила и не обманывала, я вообще всегда правду говорю. Что увижу, то и рассказываю людям. Священник мне не поверил, а управляющему нашему бесполезно что‑то говорить. То на смех поднимет, то отматерит, если не в тот момент под руку подвернёшься. Вот следы перед вами, точь‑в‑точь, как у волколака. Наш, канцелярский, Алексашка Майлов и есть этот волколак, он конюха Ваську и съел. Я часто замечала, что пахнет он жиром, то ли гусиным, то ли бараньим. И волосы у него жёсткие, как у волка. Он и есть волколак‑чародей.

– Уймись, баба, не гневи Бога, откуда здесь волколаки, волков‑то всех уже отвадили, одни лисы остались. Курей таскают в округе. Ох, и Марфа, никак ты не остынешь. Баба да бес, один у них вес. Посмотрите, ваше благородие, ход следа явно людской, как охотник вам говорю. Кто‑то надевал специальную обувку со следами, похожими на волчьи, и ходил вокруг камня и на выходе из рощи. Шутят люди, только неизвестно – кто?

– Если не волколаки, тогда волколисы, всё одно, нечистой силой здесь пахнет, стоять на этом буду, – не унималась Марфа, посмотрев на весёлую и довольную от приключения Ольгу.