Пропавший Айдол

8.Побочный эффект

 

«Startus» набирали свою популярность с огромной скоростью. После первого Дэсана, последовал второй, третий. А потом количество их стало расти в геометрической прогрессии. Ребят хотели видеть везде и всюду. Они становились амбасадорами самых известных брендов. Гастрольный график был настолько плотный, что айдолы едва могли вспомнить, когда они в последний раз были дома. При одном только упоминании названия группы или кого‑то из их имён, фанатки бились в истерике, желая просто прикоснуться хоть к одному из них. В Корее начали называть новорожденных в их честь. Айдолы не могли жить своей нормальной жизнью. Простой выход в магазин стал, каким то квестом на преодоление. Всё чаще они оставались в закрытых помещениях. Охрана живым забором ходила вокруг них, чтобы хоть как‑то сдержать наплыв поклонников, стерегущих своих биасов не только днём, но ещё и ночью. Мелкими перебежками они передвигались от входа в общежитие до своего автобуса или автомобиля. Больно, плохо, жарко или холодно, но айдолы должны были всем улыбнуться, поклониться, поблагодарить своих поклонников. Порой, приехав с гастролей, они просто падали на свои кровати и засыпали. Раньше мемберы прыгали, веселились, шутили. Теперь они всё больше спали, отлёживались или разъезжались по родителям на несколько дней. А потом опять собирались вместе и ехали на гастроли. И так круглый год. Не конца, не края не было этому всему. Периодически вся эта канитель перебивалась, какими‑то сборными солянками, съёмками на телевидении и разными интервью. И везде нужно было быть весёлыми, беззаботными. Говорить о том, что они просто безмерно счастливы, а в душе у них была пустота, тоска и усталость. Они стали одинокими в толпе. Все вместе и каждый по отдельности. Но все эти трудности, стрессы показались им совсем цветочками после того что случилось весной текущего года.

Однажды им в личные сообщения, группы стали присылать требования жениться на поклонниках. Нападки с подобными требованиями продолжались около недели. А потом пришла угроза, о том, что Мин Хёна убьют на ближайшем концерте, а потом и Ин Джона. Потому что Мин Хён не отвечает взаимными письмами, а Ин Джон извечный плакса.

Вначале никто на это не отреагировал, но когда подобные сообщения стали публичными и расползлись по социальным сетям и интернету, нервы айдолов сдали.

– Я не выйду на сцену, не выйду. – Ин Джон трясся в истерике. – Я боюсь. Я не пойду вообще никуда. Мин Хён тоже был подавлен. Начал делать совершенно глупые ошибки на репетициях. Забывал движения и слова в текстах песен. К ребятам приставили дополнительную охрану, но это никак их не успокаивало. Агентство подало заявление в полицию на срочную поимку тех, кто угрожал айдолам. Джун везде ходил с Ин Джоном, а Ли Вон с Мин Хёном. Остальные ребята старались всегда идти впереди, чтобы в случае чего успеть дать отпор. На концертах ребят ставили только во вторую линию, а сами они были перестрижены и перекрашены так, чтобы никого из них не возможно было бы отличить от другого с далёкого расстояния.

– Я боюсь за парней. Вроде понимаю, что это какая‑то дурацкая провокация, но… Не дай бог, если что… – Джун и сам практически не спал. Проверял, как спят другие. Вслушивался в шорохи.

– Джун иди спать, я тебя сменю. Сан Хён проснулся.

– Не, я почитаю пока.

– Слушай Джунни, ты свалишься, в конце концов. Давай‑ка мы каждый кроме младших будем дежурить.

– Но у нас есть охрана.

– А зачем ты тогда не спишь?

– Я боюсь за ребят. Если вдруг у них сдадут нервы, и они захотят выкинуть какой‑нибудь фортель, я хоть остановить их смогу. Если Мин Хён ещё как‑то держит себя в руках, то Ин может и беды наделать.

– Тогда давай все старшие будут дежурить по очереди, но не ты один. Так что топай спать. Я принимаю у тебя дежурство.

– Спасибо Хённи.

– Да иди уже а? Лица на тебе нет. – Сан Хёну расхотелось спать. Он сел на кухонный подоконник и смотрел на звезды. В коридоре послышались шаги. Сан Хён пошёл туда. Джун был прав, там стоял Ин с верёвкой в руке.

– Ин, ты, что это придумал? Ты что вешаться решил?

– Я не могу. Не хочу быть айдолом больше.

– Ин где твоя логика, а?

– А что такое? – Ин всё ещё держал верёвку в руках.

– Ну‑ка пойдем на кухню. Да, и отдай мне верёвку, где ты ещё её взял… ‑схватив практически за шиворот перепуганного Ина, Сан Хён потащил его за собой. Открыл шкафчик. Достал виски.

– На, пей.

– Да ты что? Я не пью такое.

– Ин, я тебе насильно сейчас волью если ты не выпьешь! – Ин хлебнул из стакана.

– Фу какая гадость! – голова его малость поехала. Сан Хён выключил свет в кухне.

– Посидим на подоконнике?

– Зачем?

– Скажи мне, что за логика у тебя такая. Ты хочешь удавиться, потому что боишься, что тебя убьют.– Ин хлопал глазами. – Смешно ведь?

– Достаточно.

– Ну?

– Хённи мне ведь не много лет. Я так боюсь умереть.

– Ну, так иди сюда. Давай смотреть на звёзды, а умрешь потом. Лет в сто.

– Ты думаешь, нас не убьют?

– Конечно нет, все меры уже приняли. – Сан Хён обнял своего макнэшку.

– Ин! Иди спать. Я завтра тебе мороженное куплю, какое хочешь.

– Не говори Джуну про меня.

– Не буду, если ты больше не будешь делать глупостей. На ещё виски.

– Нет, не хочу.

– Пей, говорю и спать! – выпроводив в кровать Ина, Хён пошёл что‑то пожевать. Взял телефон, начал играть. – «Опять продул один уровень. Теперь всю игру сначала надо начинать» – Бобби обычно просыпался рано.

– Сан Хён ты чего не спишь?

– Дежурю. Мы с Джуном договорились дежурить, что бы следить за Ином и Мин Хёном. Мало ли что. Нервы сдадут.

– Давай Хённи иди, спи. Я теперь подежурю, всё равно я уже встал. – Сан Хён сразу же уснул. Утром к мемберам приехал Пак Ли Чан.

– Вот что ребята. Я дал официальное обращение везде, в прессу, что в связи с угрозами мы приостанавливаем тур до тех пор, пока тот, кто вам угрожает, не будет арестован и призван к ответу.