Пятый Лепесток

– Тем более. Ты тогда видела меня всего раз, какое право ты имела писать так обо мне? Ты меня совсем не знала, почему ты это сделала?

– Да, ты прав, ты во всем прав, я…

– Или ты про всех пишешь подобные гадости?

– Нет, ну что ты! – Майя беспомощно вздохнула, – пожалуйста, прости.

Артём некоторое время глядел на неё с сомнением, потом со вздохом отлепился от дверного косяка и подошел ближе.

– В общем‑то сейчас я уже не сержусь. Поначалу – да, мне было паршиво, но я хочу знать, почему ты это сделала. Я просто не понимаю. Объясни.

Майя помолчала, отвернулась к окну, взяла в руки одну из ажурных салфеток и стала теребить. Объяснить то, о чем и сама имеешь смутное понятие, не так просто. В окно она видела Эйнштейна, который сидел на крыльце дядиного дома и тоскливо подвывал. Ей тоже захотелось так повыть.

– Я и сама не знаю, – тихо проговорила девочка, – наверное дело в том, что я постоянно злилась. На всех, по любому поводу и без него. Я хотела быть одна, потому что… не знаю почему. Это было для меня важно. Но теперь – нет. – Майя несмело взглянула на Артёма. Он слушал её внимательно. – Появились вы: ты, Стёпа, Костя, даже Антон… У меня никогда не было таких друзей, и я решила, что мне они не нужны. – Она поморщилась, будто её одолела внезапная головная боль, облизнула губы, постаралась объяснить как можно точнее, – вот как ты думаешь, что чувствует слепой человек по поводу своей слепоты?

Артём пожал плечами, слегка обескураженный вопросом.

– Печаль, – предположил он.

– Да, но это не все. Он подозревает, что лишен чего‑то, но не понимает в полной мере, чего именно. Слепой никогда не видел красок мира и просто не знает, что это такое. А когда ты не имеешь ни малейшего понятия о чем‑то, это кажется несущественным. Так что, для слепого, думаю, его слепота не является такой уж трагедией.

Артём немного помолчал, обдумывая её слова, потом вытащил руки из карманов.

– То есть до нас ты не знала, что такое друзья, и поэтому они были тебе не нужны? – Майя кивнула, – и поэтому ты отталкивала меня, когда я пытался с тобой подружиться?

– Да, но теперь понимаю, что это правда: то, что ты сказал мне. Чистая правда. – Он слегка нахмурился, не понимая, и Майя объяснила, – когда ты один, тебе слишком страшно…

Артём наклонил голову, кончики его густых кудрей коснулись плеча.

– А сейчас ты все еще злишься? – спросил он.

Майя кивнула.

– Да, но уже гораздо меньше. И не на тебя, не на кого из мальчиков. Просто я… – она не знала, как объяснить, – мне тяжело…

Она видела, что Артём хотел спросить еще, но почему‑то не сделал этого. Майя почувствовала облегчение, потому что страшилась его вопросов. На них она хотела отвечать честно, и к этому была не готова.

Некоторое время они провели в тишине, потом Артём кивнул на сверток, который Майя оставила на диване.

– А это что такое?

Девочка слегка улыбнулась. Она взяла сверток и протянула ему.

– Это тебе.

Он приподнял брови, аккуратно снял оберточную бумагу, а потом воскликнул:

– «Властелин колец», подарочное издание!

Майя улыбнулась смелее.

– Нравится?

– Ты шутишь? – Артём пролистал увесистый том, взглянул на неё блестящими глазами, – какая красивая книга, с золотистыми буквами и иллюстрациями!

– Три тома в одном. Теперь ты можешь прочитать эту великую историю сам.

– Но она же наверняка дорогая…

Майя не стала отрицать очевидного.

– Летом я работала у одной старушки‑соседки. Мыла у неё окна и посуду, помогала по хозяйству. Я заработала эти деньги, так что… Пожалуйста, прими книгу. Я очень тебя обидела, и знаю, что этого ты не сможешь забыть, но, может быть, сэр Джон Толкин слегка поднимет тебе настроение?

Артём поднял взгляд от богатой обложки книги на лицо Майи, а потом улыбнулся. Так, как он умел: искренне, радостно и открыто.

– Я принимаю твои извинения.

Майя торжественно протянула ему руку.

– По правилам, на ком первая кровь, тот протягивает руку первым, – напомнила она. – Друзья?

Артём пожал её ладонь:

– Друзья.

Они провели вместе остаток дня. Жевали булочки, пили чай, читали новую книгу. Много смеялись, и теперь Майя уже не пугалась этого.

 

***

 

Примирение с Артёмом окрылило Майю. Звучащее со всех сторон в школе «Свинка!» больше не имело никакого значения. Зато Артём был ошеломлен волной негатива, льющегося на девочку.

– Следующего, кто назовет тебя Свинкой, я побью, – пообещал он.

Майя весело отмахнулась.

– Не обращай внимания. Это все не важно.

– Почему ты такая спокойная? – удивлялся Артём, – это же ужасно!

– У меня свои методики.

– Какие еще методики?

Майя загадочно улыбнулась и полезла в рюкзак.

– Смотри, это я вчера нашла в библиотеке, – она сунула в руки друга книгу.

– Г. В. Максимов, «Породы свиней», – прочитал Артём и посмотрел на девочку в полном недоумении, – ты серьезно?

– Абсолютно. – Майя потешалась над его видом, – я изучила вопрос и теперь, когда меня называют свинкой, понимаю, насколько они полезные, красивые и умные животные.

Секунду Артём не мог вымолвить ни слова.

– Понятно, – он вернул ей книгу. – Ты и вправду сумасшедшая…

Майя шутливо пихнула его в бок.