Пятый Лепесток

Они, бурно что‑то обсуждая, направились к школе. Майя взглянула на серое, унылое здание, хотелось повернуть назад.

Мимо неё, чуть не задев плечом, прошла Саша. Она обогнала её на несколько шагов, потом остановилась с недовольным видом и обернулась.

– Пошли, мать сказала отвести тебя к завучу. – Проговорила она, – быстрее, что встала, скоро звонок.

– Как ты так быстро нашла дорогу? – спросил подошедший Руслан.

– Меня сосед проводил.

– Этот чудила? – усмехнулся он, покачал головой и направился за сестрой.

«Прекрасно, – подумала Майя, – первые мои знакомые в новой школе – чудила и его компания».

Изнутри школа была ничуть не лучше, чем снаружи. Светлые стены наводили на мысль о больнице, длинные унылые коридоры, обшарпанные крючки в гардеробе, коричневые деревянные полы, выкрашенные белой краской двери с табличками, на которых были написаны школьные предметы.

– Тебе туда, – Саша показала на дверь, которую все старались обходить стороной. На ней значилось: кабинет завуча.

Майя все же опоздала. Завуч долго искала её документы, что‑то вычитывала в них, а потом поманила за собой. Они поднялись на второй этаж в кабинет математики. После небольшого представления, ей, наконец, позволили сесть.

Она старалась ни на кого не смотреть и быть как можно незаметнее. Но на неё все равно пялились. Артёма и его друзей в классе не было. Сидя за последней партой, девочка оглядела спины новых одноклассников. Почти все сидели сгорбленные и недовольные, на уроке самое интересное – её появление – уже произошло.

«Троллье царство» – вдруг пришли слова. Она слегка улыбнулась уголком рта. Школа со своей серостью походила на каменные своды пещер, в которых жили тролли. Эти глупые, медлительные существа, боящиеся солнца.

Первый урок закончился слишком быстро, настала перемена, и Майя напряглась. «Сейчас начнётся…»

– Новенькая!

К её парте подошли три девчонки. У одной были густо накрашены ресницы синей тушью, вторая явно своровала помаду из косметички своей матери, у третьей волосы торчали так, будто её ударило током.

– Ты, говорят, из города, – говорила та, что с тушью.

– Да, – спокойно ответила Майя.

– Я – Рита, а это – Дашка и Катя. А ты – Майя, верно?

– Да.

Девочки с усмешкой переглянулись.

– Вы считаете, что моё имя смешное? – ровно поинтересовалась она.

– Может быть. – Губастая глупо хихикнула.

Майя приподняла брови. Девчонки ей не нравились. В старой школе подобные этим троим только и делали, что болтали о мальчиках и о прочей ерунде.

– Вы что‑то хотели? – уточнила она.

Девочки опять переглянулись.

– Нет, – неуверенно промямлила Дашка.

– Тогда зачем вы со мной говорите?

Рита хмыкнула и, тряхнув жиденькими темными волосами, отошла. Дашка и Катя последовала за ней. Они сели подальше от неё за парту, у которой уже сидел туповатого вида, крепкий пацан, и стали о чем‑то возмущенно перешептываться.

«Прекрасно, Майя, – поздравила она себя, – теперь тебя считают высокомерной».

Чем больше времени она проводила в новой школе, тем больше ей казалось, что это действительно «Троллье царство». У неё никогда не было настоящих друзей, и здесь – определенно не то место, где можно их найти.

Майя кинула взгляд на раскрытый рюкзак, в котором среди учебников лежала её тетрадь.

– И не надо мне никаких дурацких друзей, – пробормотала она.

– Итак, Константин Симонов, «Сын артиллериста», – объявила на втором уроке учительница литературы, едва войдя в класс вместе со звонком. Все шумно расселись по своим местам. – На дом было задано чтение и анализ стихотворения. Кто может мне ответить, какова главная мысль произведения?

Воцарилась мертвая тишина. Майя оглядела класс, потом подняла руку. На неё мгновенно повернулись несколько человек.

– А, Майя, да? – добродушно спросила учительница, – пожалуйста, слушаю тебя.

Майя встала. За спиной учителя Рита чуть не выпрыгнула из юбки, изображая её. Пышноволосая и губастая прыснули.

– Автор старался передать в стихотворении патриотизм и самоотверженность советского народа, готового отдать свою жизнь и жизнь своих сыновей ради Победы.

Учительница одобрительно кивнула.

– Отлично. Какими строками подчеркивается эта мысль?

Рита самозабвенно кривлялась, её подруги зажимали себе рты, чтобы не привлечь внимание учителя, хотя на них уже смотрел весь класс.

– Симонов использует прием повторяющегося рефрена. Герой его произведения постоянно произносит одну и ту же поговорку, но смысл её из раза в раз меняется. Особенно драматичен момент, когда слова героя повторяет его названный сын в конце стихотворения.

– Очень хорошо, – сказала учительница. Рита за её спиной изобразила, что её вырвало в рюкзак. – Что ты можешь сказать об общем тоне произведения?

– Оно может казаться слишком пафосным, но не стоит забывать, в каких условиях создавалось произведение. Симонов писал его во времена Великой Отечественной войны, когда всё было другим и воспринималось иначе.

– Молодец. Садись.

Сев на своё место, Майя прямо взглянула на Риту, которой пришлось прекратить показательные выступления, поскольку учительница вернулась в начало класса. Её сосед по парте – рослый, гориллоподобный блондин – что‑то насмешливо нашептывал Дашке. Майя отвернулась от них и погрузилась в урок литературы.

Большую перемену она провела в углу школьного двора на лавочке. Она писала в тетради про «Троллье царство», придумывала, как бы выглядели тролли – девочки? Её тролли были такими, какими их описывал сэр Джон Толкин в книге «Властелин колец». Серые, большие, с лысыми головами, похожими на валуны, и крупными зубами, которыми могли перекусить пополам небольшое животное.

Её взгляд скользнул по компании одноклассников, которые стояли в стороне. Воображение тут же подкинуло для Риты длинные нечёсаные волосы и нос картофелиной. Стоящая рядом Дашка, которая хихикала без остановки, обзавелась довольно глупым выражением лица и выпученными глазами, а для Лысенко, и так походившего на гориллу, она придумала плоскую голову и маленькие, злобные глазки.

Майя представила, как выглядело бы жилище троллей изнутри: коридоры из грубых камней, где вечно холодно и сыро…