Работник

Рабочий день тянулся медленно, и когда лучи солнца скрылись в набежавших серых тучах, зам, директор и наш в непонятном состоянии герой выдвинулись в сторону дома. По дороге завернув к продуктовым магазинам, директор рассказывал о том, что, довольный работой овердрафтного счёта, банк выдал ему именную карту. Вручая карту нашему зевающему похмельем герою, попросил добежать до банкомата и снять триста рублей наличными, пока они с замом затариваются в соседнем магазине продуктами.

Подплыв к банкомату, наш, запутавшийся в цифрах кода герой никак не мог добыть из банкомата деньги, тот то выплёвывал карту, выдавая пустой чек, то умолкал в ожидании дальнейших действий героя. Наконец с четвёртой попытки сумма была получена и пересчитана нашим понимающим, что задерживается, героем. Выйдя из магазина и увидев, что ребята уже грузят пакеты в машину, наш держащий деньги и карточку в руке герой поспешил к ним.

Усевшись на заднее сиденье, наш передающий содержимое из рук в руки директору герой, отхватил недовольство задержкой от зама, а затем и директора, который, пересчитав деньги, констатировал, что ему на телефон пришло два сообщения от банка, в которых сказано, что снято триста рублей, а потом ещё триста, и что баланс карты уменьшился на шестьсот рублей.

– А где ещё триста? – развернувшись в полоборота, спросил недовольный директор.

– Ну, у меня там никак не получалось снять, не умею я банкоматом пользоваться! Несколько раз пытался. Вот, в итоге как‑то получилось, он мне выдал триста рублей, я пересчитал, вот, тебе отдал… – оправдываясь, виновато произнёс в ответ наш не понимающий сути вопроса герой.

– Ну, я вижу триста, но ты снял шестьсот! Где ещё триста?! – продолжал, уже нервничая, директор.

– Да блин! Всё, что выдал банкомат, я тебе и отдал. Говорю же, несколько раз засовывал карту, сначала пинкод неверно ввёл, потом он замолчал, и мне кое‑как вообще удалось вытащить из него карту, потом я вроде всё правильно сделал и ввёл, а он мне только карту выдал обратно и чек, вот мне и пришлось ещё раз всё заново вводить, и он выдал мне триста рублей, я их пересчитал и тебе вот отдал… какие шестьсот?..

– Понятно! Ладно, я завтра в банк заеду, узнаю, что это такое может быть… – многозначительно, с нотками недоверия произнёс директор.

Не придавая особого значения случившемуся, наш залипающий герой молча вышел из машины, до этого ехавшей в полной тишине и остановившейся наконец на его остановке. Добравшись до дивана, он позвонил в Нальчик и уснул прямо в процессе разговора.

 

Весна – пора посевных работ. Очередные бумаги из воинской части подписаны, сверены, налоги оплачены, излишки на счете открыжены. Процедура оформления договора лизинга на седельный тягач подходила к своему логическому завершению. Новых клиентов мало, старые договора пролонгированы автоматически. В офисе установлен дартс.

Непрекращающаяся переписка с голубоглазой девушкой из Нальчика неминуемо привела к тому, что наш оформляющий новую сим‑карту для более дешёвой связи с ней герой стал замечать: общая стоимость звонков со стационарного и сотового телефона стала равна половине его заработка. Остающаяся часть денег незаметно растворялась в желудке нашего уже который месяц занимающего одну‑другую тысячу до зарплаты у живущего неподалёку Автоматического собеседника.

Приближался день рождения зама. Наш впечатлительный герой, вдохновившийся взаимоотношениями с голубоглазой, однажды утром проснулся и начал писать стихи, зацепившись строчкой из головы за мотив одной очень известной песни. Сильно заморочившись, наш радующийся проснувшемуся творческому потенциалу герой нашёл студию звукозаписи и в два дубля записал получившуюся песню. Работники студии, узнав о том, что это личный подарок близкому человеку, из слов песни, растрогавшись, сделали скидку, а при оплате выдали чек с пометкой, что следующая запись будет стоить в два раза дешевле стандартного варианта.

Напевая записанный подарок, наш довольный собою герой решил снять себя на камеру возле подъезда будущего именинника. Просматривая короткое видео с поющим самим собой, ему в голову пришла, как ему показалось, замечательная идея. В тот же момент он звонил девушке с детскими чертами лица и просил помочь в съёмках клипа‑поздравления в качестве актрисы. Девушке польстило такое предложение, и она согласилась уделить время на выходных, тем самым оставив недельную паузу для того, чтобы придумать сценарий клипа.

Проносившись, неделя, воодушевлённая ожиданием встречи, описала незатейливую задумку. Наш вооружившийся рабочим фотоаппаратом герой очень продуманно поснимал девушку в движении, намеренно портя дубли, в различных злачных местах центра города, торговых центрах, центральной площади, попросив переодеться, узнал, где она проживает. Последняя сцена снималась в холостяцкой берлоге. Несмелыми движениями миловидная девушка, стоя над нашим валяющимся на полу у ванны героя, хлестала по щекам автора сценария и второго актёра клипа в одном лице. Поблагодарив за труд пожатием руки, наш оплачивающий такси герой пообещал, что пригласит на просмотр готового варианта ролика к песне скромно прощавшуюся с ним и улыбающуюся девушку с детскими чертами лица.

День рождения зама было решено отмечать на природе. Тот объявил о том, что он знает классное место, безлюдное и с красивейшим обрывом у реки, и было принято решение прокатиться туда и, так сказать, разведать обстановку. В разгар рабочего дня, заехав в магазин, где вход по пропускам, ребята затарились всем для шашлыка. Уже через полчаса, отъехав недалеко от города на прямую и длинную сельскую улицу, с трассы свернули две машины: «Нива» 4х4, «пятидверочка», которой управлял зам, а штурманом выступал наш озирающийся по сторонам герой, и «Туарег» под управлением директора. Закончилась прямая дорога развилкой, зам притормозил и, высунувшись из окна, констатировал, что сейчас пойдёт дождь, и, понимая, что впереди опасный участок дороги через лес, предложил остановившемуся позади директору припарковать «Туарег» и проехать остаток пути на российском внедорожнике.

– Ну а как же я завтра тут проеду? Надо сейчас изучить трассу! Далеко ещё?! – уверенно крикнул директор, высунувшись в окно своего чёрного двух с половиной тонного агрегата.

– Да нет! Буквально спуск, и две минуты по прямой… – уже внутрь кабины договаривал зам, медленно трогаясь.

Когда обе машины заехали в лесок, сквозь не очень густую листву накрапывал дождь. Уверенно проехав крутой спуск, зам притормозил перед импровизированной переправой из грязных брёвен через медленно текущую воду, более походившую на большой ручей, нежели на мелкую речку.

– Так, вот тут будет интересно, включаю пониженную, – вцепившись в руль руками и в переправу глазами, произнёс зам, видимо, сам себе. – Так, погоди, а ты можешь выйти и заснять, как я тут проезжаю, фотоаппарат же взял? Я друзьям‑гонщикам потом хвастаться буду.

Наш, выскочивший из машины герой, выбрав место для съёмки, махнул рукой. Проскочив, как потом выразился зам, «на цыпочках» по лежащим по ходу движения брёвнам, машина остановилась метрах в двадцати от переправы. Довольный, сияющий улыбкой зам, выйдя из своего теперь уже «раллийного», как выразился тогда зам, серебристого автомобиля, подошёл к водителю «Туарега» и предложил проехать участок вместо него.

– А завтра девочки что скажут, если я тебе тут передам управление?! Не, я сам. Снимаешь? – ответил выдыхающий резко директор.