Работник

Поужинав, выслушав очередную историю о несправедливости, безвариантности и отсутствии дохода от постоянно дымящей, в тёплом халате сидящей нервной девушки наш понимающий герой отправился в зал на очередные поиски недостающих его герою артефактов, манны и «бутыльков здоровья». Перед входом в игру он лениво зашёл на свою страничку, ответил на привычные уже сообщения, принял несколько приглашений в друзья от страниц с фотографиями знакомых лиц и задумался о поиске человека, с которым они общались ещё в школе. На запрос по фамилии и имени вышло множество страниц. Добавил в запрос город и номер школы – высветилась одна, где с тёплой улыбкой в даль смотрел черноволосый парень с характерным шрамом на подбородке. Оставив запрос на добавление в друзья, наш зевающий герой выключил компьютер.

Выходной день принёс с собой приветственную фразу от пользователя со шрамом. Наш заинтересованный герой поспешил вступить в неспешную, продолжавшуюся четыре дня переписку.

– Я сейчас являюсь директором одной организации, мы нефтепродукты продаём потихоньку, – скромно отвечал шрам.

– Ого! Целым директором… Ну, я в тебе и не сомневался! Вам, кстати, юрист не нужен, а то я вот работу себе подыскиваю. Могу бумаги приводить в порядок, договора проверять, составлять нужные документы.

– Да у нас организация небольшая, особо бумаг‑то и нет, но я подумаю.

Наступала весна. Тот самый запах, оповещавший о приходе новой жизни, который чувствовал только он, как казалось нашему принюхивающемуся герою, жадно втягивался торчащим из кухонного окна носом. В то самое утро светло‑жёлтое солнце равномерно расплывалось по бледно‑голубому небу, заставляя неприщуренный глаз слезиться. Оно светило так ярко, что слежавшийся снег во дворах стал оседать, спрессовываться и скрывать под собой воду, которая уже не могла больше прятаться. Местами вырываясь наружу, мутная ледяная жидкость сверкала и переливалась. Объединяясь в ручьи, она стремилась уползать в ямы зарешёченных сливов на дорогах.

– Ну что, ты надумал что‑нибудь? – спросил, написав в диалоговом окне сайта, наш вынужденный герой у шрама‑директора.

Уже собравшись и завязывая шнурки, он услышал из зала женский голос, оповестивший о пришедшем ответе.

– Ну, открой и прочти, – сказал он безнадёжно, продолжая шарить по многочисленным карманам чёрной тяжёлой кожаной куртки в поисках ключей.

«Да, надумал. Приезжай в следующую пятницу ко мне в офис, обсудим». И адрес, – уже выходя из остеклённых дверей зала, с вопросительным выражением лица произнесла ещё не причёсанная, в помятой пижаме, заспанная подруга.

– Лёд тронулся, господа! – с нескрываемой улыбкой удаляясь за обе двери, вышел из квартиры наш неожиданно осчастливленный герой.

Ясные, яркие по‑весеннему дни недели 2008 года, казались очень длинными нашему ожидающему герою. И вот уже почти все холодные, в основном чёрные скоросшиватели были расставлены по полкам и обклеены белыми, с большими буквами прямоугольниками. Брызги луж вперемешку с оставшимся снегом, высоко и далеко в стороны вылетавшие из‑под ещё шипованной резины машин, веселили и расширяли улыбку его довольного друга.

– Сейчас пообедаем, и в Кузнецк поедем. Там у них договор закончился, надо продлить. Заодно сауну обещали!

– Какой Кузнецк?! Я на завтра отпроситься хотел, мне срочно надо…

– Ты чего, какой «отпроситься», тут батя такое дело нам доверил, выезжаем после обеда, в субботу вернёмся!

– Пипец, конечно… – доставая телефон, сказал наш расстроившийся герой.

– Алё, привет, открой, пожалуйста, мою страницу и напиши «лицу со шрамом» следующее: «Привет, извини, завтра не получается приехать к тебе в офис, можно на другой день встречу перенести?» Как напишешь, перезвони мне, пожалуйста. Спасибо… Целую… Пока.

Остановившись возле кафе, друг, весело хлопнув дверцей автомобиля, улыбаясь, крикнул:

– Идём, идём, сегодня платишь ты!

 

Наш ничего не понимающий герой медленно и стыдливо вошёл, прищуриваясь и настраивая взгляд, в показавшееся с солнышка тёмным помещение. Плотные запахи вареного гороха, жареного мяса, вымоченного лука и свежих огурцов вперемешку с какими‑то ещё усаживали за шатающийся столик и, согревая изнутри, возбуждали чувство голода, заставляя выделять слюну нашего избавляющегося от верхней одежды героя.

– Три люля, три на кости, две пети, компот! – как всегда, громко и весело донёс друг до склонившего голову и услужливо улыбающегося белозубого мужчины средних лет, восточной наружности.

Наш резко оголодавший герой жадно и с интересом наблюдал за всем, что происходит вокруг. Друг резко встал и, вытаскивая зубами сигарету из пачки, вышел поговорить по телефону. Большие кисти рук восточного мужчины быстро и уверенно потянулись к холодильнику. Через секунду между его волосатых пальцев оказались три длинных шампура, каждый из которых прогибался под весом двух огромных прямоугольных светло‑коричнево‑красноватых, с белыми вкраплениями, словно очерчивающими их величину, кусков мяса. Резким движением он сбросил их на полыхающий кирпичный мангал. Шматы мяса зашипели. Мужчина принялся напевать какую‑то восточную мелодию и снова потянулся к открытому холодильнику. С ловкими движениями фокусника три малых шампура с металлическим звоном оказались в огне и стали поджаривать нанизанный на них фарш. Помещение окатило новым, густым запахом. Огромной деревянной ложкой, больше похожей на ковшик, повар вываливал в бледные полые тарелки парящие половинки вареного картофеля, следом в тарелку падали примерно такого же размера куски вареного мяса. Следующим движением он наполнил обе тарелки ещё кипящей жидкостью, которая скрыла под собой мелкие бледно‑жёлто‑коричнево‑зелёные шарики, а потом и мясо с картошкой.

Продолжая напевать и вытирая руки о белый фартук, мужчина в прыжке переворачивал облизываемые пламенем шампура. Через минуту обе тарелки покачивали столик. К ним присоединилась ещё одна, с горкой вымоченного лука и ржаным хлебом, разрезанным на разносторонние треугольники. С глухим алюминиевым стуком на столе оказалась пара ложек, плотно завёрнутых, до середины, в прозрачно‑белые салфетки. В ту же секунду друг, прийдя с крылечка, принес с собой с закрыванием двери свежий весенний запах воздуха с улицы, который сразу перемешал с приятным запахом сигаретного дыма и дорогой туалетной воды, и водрузился на стул.

– Это тебе! Для начала! – смеясь, громко оповестил друг, ставя на стол зелёную стеклянную бутылку, одновременно срывая с неё крышку. – А где компот? Стакан пустой дай! Два на кости и два люля с собой заверни, остальное на стол! – громко продолжил командовать он, шмыгая носом между слов.

Бледно‑жёлтая жидкость из бутылки быстро наполнила стакан, превращаясь в пену, и шапкой укрывала его. Друг, протянув наполненный стакан нашему изнемогающему герою, быстрым движением достал из кармана несколько согнутых пополам синих банкнот и кинул их в сторону нашего тянущегося за стаканом героя.

– Это тебе, это… снова тебе! – громко и весело, поднимая стакан с компотом, продолжал говорить улыбающийся друг.

Отобедав, друзья вышли покурить на крыльцо без верхней одежды.

– Дверь не закрывайте, ребята! – кричал несущий перед собой тяжёлый прозрачный пакет восточный мужчина. Поставив пакет на столик, он подошёл к ним и тихо произнёс: – Одна тысяча двести пятьдесят, пожалуйста…