Редкий цветок. Back in time
– Это ничего не меняет.
– Нет, меняет! Очень многое меняет. Кирилл – он… другой. Не такой, как все мои знакомые пацики.
– Да ты что? – обрываю я его раздраженно. – Помню я твою недавнюю лекцию об удивительных фактах из мира мужчин…
– Ну, считай, что к Кириллу это все не относится!
– Почему это? Он у нас особенный?
– Ну… можно сказать и так.
– И чем же?
– Да всем.
– А именно?
– Начнем с того, что он все‑таки уже постарше.
– И что? Нагулялся уже, типа, что ли? – усмехаюсь я.
– Возможно, – продолжает невозмутимо Яруся. – Он вообще ко многим вещам серьезно относится. Да и как личность уже состоялся. Чемпион – это тебе не хухры‑мухры! Здесь характер и упорство ого‑го какие нужны!
– Мне пасть ниц и разрыдаться от счастья?
– Да не мешало бы, – хмыкает он насмешливо.
– Муля, не нервируй меня!
– Так в том‑то и вопрос – а чего ты так нервничаешь‑то, Голуба? – подмигивает он мне.
– О чем это вы тут? – выглядывает из кухни любопытная Лолка. – Алиса, пошли, я одна не успеваю.
– Иду.
Ярик хватает меня за руку:
– Я тебе сегодня вечером расскажу кое‑что. Ты ночуешь в моей комнате.
– Опять? С какого перепугу? – хмурюсь я.
– Все другие будут заняты, ты же знаешь, почти все приедут парами. Да я на диванчике, как обычно. В чем проблема‑то? Теперь только на диванчике! Кровать ваша навеки, моя прЫнцесса! Тем более я и горошину засандалил уже… куда положено, – прыскает Рыжий. – Раз уж у нас цаца требует матраца! – гогочет он снова.
– Яря!
– Подуркуем, как обычно? Пошепчемся, подружка, в темноте? – подмигивает он мне.
Я продолжаю недовольно зыркать на него.
– Ой‑ой, вытаращилась! Голуба, не понял, че за выражанс на мордасах? Я че – приставал к тебе хоть раз? Даже по пьяни не припоминаю. Хоть ты и пыталась, конечно, убедить меня в обратном, – ржет он, выразительно глядя на меня.
– Ну правильно, ты ж пьяный был, потому и не помнишь, – качаю я головой.
– Слушай, харе меня разводить! Тоже‑т мне, девочка‑шутница‑КВН‑щица. Второй раз не прокатит!
– А кто тебя, маньяка, знает на этот раз?
– Не, ну ты офигела! Забыла, как определять маньяка, Голуба? – таращится он на меня. – Посмотрите на его руки!
– Если его руки обагрены по локоть кровью невинных жертв… – подхватываю и я.
– …это маньяк! – подскакивает Ярик с выражением ужаса на лице, и мы принимаемся хохотать с любимого КВНовского прикола.
– Обожаю с тобой дурковать! Но сегодня не об этом будут наши с тобой дуркования, – делает он загадочную морду.
– А о чем?
– Расскажу тебе сегодня о гораздо более сурьезных вещах в нашем crazy world[1]…
– Боюсь даже спросить – это о каких же?
– А не сбежишь раньше церемонии посвящения в эти наисекретнейшие «Икс‑Файлы» века?
Я молча с интересом смотрю на него.
– Информация не для всех, как и сама понимаешь. Но тебе, так и быть, расскажу, пожалуй, о том, что произошло… – замолкает он, оглядывается по сторонам, затем придвигается и шепчет мне на ухо: – когда лопаточка… коснулась крышечки гробика…
– Вот ты, блин! – толкаю я его в плечо.
Тот снова радостно гогочет.
– Алиса! – вопит Лолка из кухни.
– Тоже‑т мне… Гробик на колесиках, – смеюсь и я вместе с Ярей.
– Иди уж, а то Лолка нас точно обоих сейчас похоронит еще до начала торжества, – кивает он мне.
***
К шести часам мы уже накрыли стол, переоделись и еще продолжали краситься наверху, когда к дому подъехали две машины: оранжевые «жигули» и серебристо‑серая «тойота».
Я стою у окна, Лолка тоже подскакивает с одним недокрашенным глазом.
Ярик внизу встречает гостей.
Duran Duran – Come Undone (Anton Ishutin Slow Motion Edit)
Из «жигулей» выходят Руслик, Денис, Влад и, к моему удивлению, Стас – тот странный режиссер из Театра мод. (Руслик учился с нами в институте и считался парнем Лолки, хотя сама Лолка, похоже, не особенно с этим считалась. Денис и Влад работали в Театре с Яриком.)
К ним подбегают близняшки Аня и Оля, выскочив из «тойоты».
Все наперебой что‑то орут и обнимают Ярусю. Тот смеется, что‑то им отвечая. Только они начинают петь «Happy birthday to you», как одна из близняшек восклицает:
– Стойте, стойте, еще не все подошли!
– Вау! – слышу я восхищенный шепот Лолки и, проследив за ее взглядом, вижу… Кирилла.
Он сидит на водительском сидении «тойоты» и спокойно выслушивает вопли какой‑то девицы, которая стоит рядом с открытой дверью машины. Кирилл медленно встает и, скрестив на груди руки и немного наклонив голову, продолжает ее слушать, а девочка расходится не на шутку – она уже и руками размахивает.
[1] Сумасшедший мир (англ.).
