Редкий цветок
– Да тебе и так уже, по‑моему, хорошо! – говорит Кирилл, намекая на банку джин‑тоника, выпитую нами с Рыжим на игре. Сам Кирилл не пил.
Все уже разъехались, только Рыжий настоятельно требовал продолжения банкета.
– Так, едем в ресторан! Коньячку кружечку! – командует он.
– А не поздновато для ресторана?
– От, блин, точно! Ничего, сбейте меня, сам сесть не могу! Я знаю тут недалеко один ночной клуб! Подуркуем от души – заставим Москву содрогнуться как обычно, да, Голуб? – верховодит Яря организацией, весело хохоча. – Кирилл, ты за рулем! – кидает он тому ключи.
Кирилл на лету ловит.
– За самую красивую пару, которую я когда‑либо встречал, ну или скорее сотворял! – провозглашает тост Рыжий.
Мы пьем шампанское за столиком небольшого ночного клуба «Мерлин». Кирилл делает глоток и ставит бокал.
– До дна! – возмущается Яря. – За вас ведь пьем!
– Да? А кто вас потом домой отвезет?
– На такси поедем.
– Это вполне в твоем стиле – бросить машину посреди Москвы.
– По фиг! Гуляем! Я так за вас счастлив!
– Скажи лучше – горд собой, – вставляю я.
– Ну это само собой, разумеется, – разводит он руками.
Людей в клубе почти нет. Несколько пар за столиками и человек десять танцуют.
– Пошли танцевать! Подуркуем, как обычно? Врежем рок в этой дыре, детка? – подскакивает Рыжий, подмигивая мне.
Я оглядываюсь на Кирилла.
– Он не может. Он вчера на работе получил производственную травму! – отвечает за него Яря.
Вопросительно смотрю на Кирилла.
– Да просто связки немного растянул, – переводит тот. – Теперь, видимо, моя очередь, – смеется он. – Ты иди, я здесь посижу, полюбуюсь на вас.
– Не скучай, – целую я его и иду за Рыжим.
– Ну рассказывай, – нетерпеливо начинает он, обнимая меня за талию.
– Что? – канаю я под дурочку и кладу ему руки на плечи.
– Все рассказывай! Как он тебе сказал…
– По‑моему, здесь неподходящее место для такого разговора, – прерываю я его.
– Почему? Медленная музыка, полумрак…
– И лишние уши, – добавляю я.
– Хорошо, – сдается он, – как‑нибудь дома расскажешь в подробностях, – шепчет мне он на ухо заговорщически.
– Слушай, а может без обнимулек?
– Чего?
– Просто не уверена пока, как Кирилл к этому отнесется.
– И это вызывает ваши опасения, мадемуазель?
– А не должно? За тебя вообще‑то волнуюсь.
– В смысле?
– А не то, гляди, поймает – пополам переломает, – хихикаю я.
– Не смеши меня! Это после всего, что Я для него сделал? – хмыкает Рыжий.
– Ну ты наглый.
– А тебе, я смотрю, хотелось бы, че ли? – приподнимает он бровь, удивленно глядя на меня. – Ну ты, блин, кровожадный и беспощадный, мой злой разбойник Бармалей? – принимается он закручивать меня и, подхватив, прижимает к себе.
– А то! Я такая Муха‑цокотуха, – смеюсь я.
– Ты еще драку давай спровоцируй!
– А это мысль! Я же не видела, как он умеет драться. Только с ваших рассказов, Ганс Христиан, – прыскаю я.
– И не советую тебе на это смотреть, – усмехается Яря.
– А почему я должна верить тебе на слово? Мне интересно вообще‑то, тем более раз там даже Голливуд впечатлился.
– Так, Кириллу ни слова, ты обещала!!! – приподнимает он палец, выразительно хмурясь.
– Помню‑помню, узбагойся. Ты ж знаешь, я боевики не смотрю почти что. Это ты там фанатеешь, махачист. Вот допрыгаешься однажды! А как же я в и́нстике одна буду, без моего любимого оруженосца, телохранителя, Опекуна и наставника? – приподнимаю я бровь, выразительно глядя на Рыжего.
– И нашей «специфической любви», моя бэйба? – подмигивает он мне, потом подхватывает и начинает кружить.
– Ай, пусти меня, балбес, я же высоты боюсь! – верещу я. – Нет, все‑таки придется довести до сведения моего жениха ваше недостойное поведение, месье д’Артаньян! – вырываюсь, смеясь, я.
Рыжий падает на колено и начинает причитать:
– О, нет! Только не это, Констанция, звезда моя! Подвески – что угодно! Тысяча чертей! А о Вселенной ты подумала? Who, baby, who will save the world? I`m too young to die![1] – подпевает он песне «Модерна», под которую мы танцевали.
Modern Talking – Who Will Save The World – YouTube
– Яря, перестань, – пытаюсь я угомонить его, но тому по фиг. Все уже с интересом смотрят на нас.
Рыжий любил привлекать всеобщее внимание и постоянно что‑нибудь отчебучивал, даже в незнакомой компании.
«По фиг! Акуна Матата! Жить нужно в кайф!» – был его лозунг.
– Расслабься, Лю‑Лю, давно ж не бесились. Фиг тебя куда вытащишь в последнее время. Все учишься‑учишься, как Ленин прямо… на чердачке, – прыскает он.
– Ох и выпросишь ты у меня, Надежда Константиновна! – принимаюсь веселиться и я.
– «Come here, baby»!!![2] – хватает Рыжий меня снова, едва заслышав начало следующей песни, и мы продолжаем свои танчики с дуркованием, вовсю подпевая любимой композиции.
[1] Кто, крошка, кто спасет мир? Я слишком молод, чтобы умереть! (строчка из песни группы «Modern Talking»)
[2] Иди сюда, детка!!! (и далее слова из песни «Crazy» группы «Aerosmith»).
