Редкий цветок
Яря тут же принялся чертыхаться, обвиняя Кирилла в том, что он на него всю пленку отщелкал, а теперь такой кадр, ракурс, композиция и далее по тексту, пропадают!
– Это Монтана! Блин! Какую рекламу Мальборо забабахать можно было бы! Е‑мое!!! – выдает он новую суперидею. – Чего не предупредил‑то?! Теперь коробку пленок с собой возить буду!
Кирилл, не обращая внимания на вопли Ярика, задумчиво смотрел на меня, сидя все там же на ограде.
Вадим обучал меня, как держаться на иноходи, – то поправлял ноги, то выравнивал спину, то просто останавливал Мустанга и давал советы.
Рыжий вдруг заткнулся и сменил пластинку.
– Тебе не кажется, что Вадим чересчур уж расстарался?
– На что ты намекаешь?
– Да ладно, а ты, типа, не видишь! Слушай, а она, по‑моему, и не против.
– Ты же знаешь, как она любит лошадей.
– Лошадей? Или ковбоев?..
– Слушай, не пойму, чего ты хочешь от меня? – смотрит Кирилл на Ярю. – И не ты ли мне втирал, что «воздух» нельзя ограничивать?
– О, блин, а ты запомнил? Впечатлен!
– Яр, завязывай со своими вечными кипешами.
– Да ладно, уж и пошутить нельзя…
Кирилл недовольно глянул на него и направился в мою сторону, заметив, что я уже слезла с иноходца.
Я стояла, поглаживая его, и разговаривала с Вадимом.
– Иноходь – это полный рэйв! Мне так понравилось!
– Как ни странно, он тебя слушался, а ведь Мустанг с норовом, я его поэтому на корде гонял.
– Мы уже полюбили друг друга, – похлопываю я Мустанга по шее. Он довольно фыркает.
К нам подходит Кирилл, обнимает меня.
– Моя амазонка!
– Кирилл, может, ты? – кивает на Мустанга Вадим.
– В другой раз, мы уже скоро поедем.
Рыжий сидел на ограждении загона, Кирилл стоял рядом, облокотясь на ограду, и прижимал меня к себе, обнимая за талию.
Яря что‑то втирал Кириллу по поводу работы и своих новых супергениальных идей. Тот слушал, повернув к нему голову.
Я задумчиво смотрела на поле, за которым сразу начинался небольшой лесок с речкой, и любовалась этой русской красотой, хотя больше я, конечно, любила нашу природу Кавказа. Вдруг, взглянув на небо, я резко вырвалась из объятий Кирилла.
– Не может быть! Снег! Первый снег! Вау! Рэйв! – помчалась я с воплем по полю, подпрыгивая и визжа от восторга, а потом принялась кружиться, раскинув руки и запрокинув голову в небо.
С неба робко срываются первые снежинки.
– Что это с ней? – оторопело смотрит Кирилл на Ярика.
– А, это… это… Ну, в общем… Тут такое дело, старик… даже не знаю, как сказать, – принимается бормотать тот. – Я, конечно, должен был бы тебе раньше рассказать, но об этом нелегко вот так сразу. Да и думал, может обойдется в этот раз. Надеялся… – машет в сердцах рукой Яруся. – Но с каждым годом становится только хуже, по ходу…
– Что ты там мямлишь? Я ничего не понимаю, – внимательно смотрит на него Кирилл.
– Ладно, – собирается тот с духом. – Только никому! Наши никто не в курсе.
Рыжий оглядывается по сторонам и шепчет, наклонившись к уху Кирилла:
– Обострения у нее случаются иногда.
– Какие обострения?
– Не, ты не бойся – нечасто. По осени только, ну и по весне, как у всех… у них…
– У кого?
– Шизофреников, – поднимает он глаза на Кирилла, пытаясь держать серьезную мину, и тут же принимается ржать, запрокинув голову.
– Придурок! – толкает его Кирилл, и тот шлепается с изгороди на землю, продолжая ржать взахрюк до икоты.
– Что у вас тут происходит? – подхожу я к ним, пытаясь отдышаться.
– В следующий раз двину сильнее! – не смешно почему‑то Кириллу.
– Я щас сдохну! – продолжает стонать и валяться Рыжий.
– А что я пропустила?
Яря принимается стучать кулаком по земле.
– Рассказать? – смотрит на него Кирилл.
– Не, ну это не по‑товарищески как‑то, – выбирается тот из загона, продолжая прыскать. – Но видел бы ты свое лицо, Голуба!.. – снова сгибается пополам Рыжий.
– Так что это было? – переводит на меня взгляд Кирилл.
– Как что? Праздник первого снега! – снова подпрыгиваю я.
– Снег, в моем городе вновь первый снег! – завывает вдруг дурниной Яря.
– Я просто дико обожаю снег. Ну какой Новый год без снега?! А Рождество?! Я люблю просто гулять, когда он падает хлопьями, – это обалденно красиво! Это одна из моих немногих радостей жизни в Москве. Смотрите, это же красота неописуемая! – начинаю я снова размахивать руками и кружиться. – Так, надо срочно загадывать желание!
– А ты мне не верил!!! – вновь заходится Рыжий, снова падая на колени.
– Ты решил прилечь, потому что стоять без сознания очень трудно? – поворачиваюсь я к нему.
– И тут я принял решение издать возглас «HELP![1] Хэлпушки!» и произвести несколько конвульсивных движений! – ржет Яря взахрюк. – Ты, кстати, наварила супу с фрикадельками на неделю, надеюсь? – смотрит он на меня нахмурившись.
– А то! Не теряя ни секунды! И в парикмахерскую сгонзала тоже! Hi, guys!!![2] И сразу же помчалась на работу – в службу спасения Галактики!!! – присоединяюсь и я к его веселью.
[1] Помогите! (англ.)
[2] Привет, парни!!!
