Романна. Записки моего мира. Книга 1

– А судя по тому, во что он был одет, ещё и богатенький! – добавила Лиза.

– Ну ладно, не будем вас отвлекать, сплетничайте дальше… – с этими словами мы ушли.

Они ещё несколько секунд недовольно смотрели в нашу сторону и снова принялись за очередную промывку костей. Мы даже не успели выйти в коридор, как к нам в класс пришла директор и сказала, что сегодня и завтра учиться не будем. Можно было заметить, как у многих сразу поднялось настроение, и первыми класс покинули девочки во главе с Полиной и Лизой. Они решили, что пойдут и навестят Лейлу. Нам было странно, почему многие наши одноклассники либо вовсе не разговаривали с нами, либо отделывались короткими ответами. Когда мы вышли из класса, я спросила:

– Ну, и что ты обо всём этом думаешь? Застёгивая куртку, Соня сказала:

– Помнишь, я тебе говорила, что у меня плохое предчувствие.

Мне кажется, что оно очень скоро себя оправдает.

– Ты имеешь в виду Лейлу и остальных ребят?

– И не только, – задумчиво проговорила она.

Когда мы вышли на улицу, стоявшие девочки из другого класса, как‑то враждебно посмотрели в нашу сторону.

– Ты это тоже видишь? – спросила меня Соня, посмотрев в их сторону.

– Да, и мне кажется, что это всё неспроста. Не обращай внимания, пойдём ко мне и всё обсудим, а то и у деревьев тоже есть уши. Хочу поделиться с тобой своими подозрениями.

Я очень хорошо помню, что по дороге домой мы не проронили ни слова. Каждая из нас о чём‑то думала, но вот о чём – это осталось секретом. Только тогда мы заговорили, когда закрылась дверь в квартире.

– Слушай, ты не считаешь всё это странным?

– Странным? Ха! Это ещё слабо сказано. Я вообще не понимаю, что здесь происходит. Такое впечатление, словно всех ребят в школе подменили.

– Тебе не кажется, что всё это началось с момента, когда пришёл Алекс? – спросила подруга.

– Я тоже подумывала об этом, и всё это наводит на очень неправдоподобные мысли.

Я поставила греться чайник. Соня нарезала хлеб, когда зазвонил телефон.

– Я возьму трубку! – сказала она и побежала к телефону. Я никогда и ничего не запрещала ей делать. Она в любое время могла прийти или позвонить, но Соня была воспитанной девушкой и всегда знала, когда и что можно сделать. В моём доме она всегда была желанным, но, к сожалению, редким гостем и то, что она заходила на кухню, и начинала готовить, было вполне нормальным между нами явлением. Мы были почти родными, следовательно, доверяли друг другу.

 

«О, Великая Мать, как мне не хватает её улыбки, смеха и вообще её самой!» Ну, да ладно, продолжу….

 

На кухню вошла Соня. На ней не было лица, точнее оно побледнело, а её глаза были на мокром месте.

– Соня! Что случилось?

– Нас пригласили на…. – затем замолчала и заплакала, но собравшись и вдохнув, продолжила, – похороны!

Она села на стул.

– Боже мой, Елизавета Эдуардовна… – она замотала головой.

– Чтооо…?!

Она смотрела на меня, и слёзы, казалось, только сильнее стали стекать с её глаз. Я медленно присела на стул и тихо проговорила:

– Господи, ей же всего шестнадцать! Отчего она умерла?

– Ты не поверишь – от большой потери крови… – с этими словами Соня подошла и выключила свистевший чайник.

– Что за бред? Она же упала в обморок. Причём здесь кровь? Разливая чай, Соня сказала:

– Я тоже была удивлена, и почему‑то на ум сразу пришёл Алекс.

Может, конечно, это всё бред, но… Я молча сделала глоток:

– Послушай, возможно, ты права. Какой нормальный человек будет сидеть на лютом морозе в лёгком пальто нараспашку и без головного убора? Холодный, странный, да и цвет кожи нездоровый. Эти образы, которые мы видели, когда поздоровались с ним. А ещё это странное убийство и такое же поведение ребят. Тебе не кажется, что под категорию «человек» он слегка не попадает?

Соня, откусив бутерброд, задумчиво проговорила:

– Возможно ты и права, но неужели такое бывает? Это же реальная жизнь, а не фантастика.

– Я даже и не знаю, но мне больше ничего на ум не приходит. Может быть, конечно, у меня слишком богатое воображение, но, а как ещё всё это объяснить?

– Может, мы его проверим?

– Как ты собираешься проверять его? – с удивлением и с усмешкой спросила я.

Она задумалась, а потом ответила:

– А мы проследим за ним.

– Ну да, а если он нас заметит, что ты ему скажешь? Знаешь, одним «Извините» и милой улыбкой точно не отделаемся, – с усмешкой проговорила я.

– Ну, хотя бы так! А у тебя какие предложения? – спросила Соня, допивая чай.

– Допустим, но только допустим, я с тобой согласна. Но где мы его найдём?

– Ну, не знаю… – она пожала плечами.

– Потрясающий ответ…. Слушай, я совсем забыла о похоронах.

Когда и где они состоятся?

Соня подавилась, и мне пришлось похлопать её по спине. Прокашлявшись, она проговорила:

– Похороны будут сегодня в семь вечера.

– Что? Почему именно сегодня? И почему вечером? – с удивлением спросила я.

– Не знаю, сама удивлена не меньше твоего. Её мама ничего не сказала по этому поводу. Только попросила, чтобы мы обязательно пришли.

– Блин, какой же нужно быть сволочью, чтобы так жестоко поступать с людьми? – я действительно была зла.

– Бессердечной и холодной, – отозвалась Соня.

– Ну ничего, тот, кто это сделал, рано или поздно поплатится за свой поступок. Жизнь его накажет, – сказала я, стукнув кулаком по столу.

– Очень хочется в это верить, но чаще всего с таким подонками ничего не происходит. По крайней мере, в нашем мире, – подруга произнесла эти слова с каким‑то сожалением и ненавистью.

Зима. Смеркалось рано, а в семь часов было уже совсем темно. Сама идея того, что похороны должны были состояться вечером, нам уже не понравилась, но отказываться мы не имели права. Возможно, Лейла и не была нашей подругой, но и врагами мы тоже не были. Не прийти было бы невежливо по отношению к самой Лейле и её семье.