Сага о старом грузовике. Часть 1

Пока начальник выпроваживал старика, Пашка вышел из мастерской и, усевшись на облезлую и заплёванную скамейку, достал сигарету из помятой пачки. Следом вышла Маша и, встав напротив него, тоже достала сигарету, только длинную и тонкую из блестящей твёрдой пачки. Как‑то раз Борька угостил его такой. Где он доставал такие сигареты, никто не знал, а на все вопросы отвечал, что, мол, места знать надо. Ну да, шикарная «Вольво‑940», на которой он разъезжал, сразу наводила на мысль о большом начальнике или каком‑нибудь крутом агентстве. В общем‑то они даже, можно сказать, дружили с Борисом, но посудите сами – где «Вольво», а где «ГАЗон». Тем более что отец Борькин был нехилым начальником на заводе – то ли начальником отдела, то ли чьим‑то замом. Пашка никогда и не расспрашивал, а верить сплетням и пересудам, что циркулировали в гараже, было стрёмно, да и не очень‑то и хотелось, если честно. В гараже у них машин было много – больше ста штук. Одних легковых набиралось единиц тридцать, а то и поболе. А ещё тягачи с полуприцепами, несколько автокранов, самосвалы, с десяток автобусов. И среди этих новых и не очень старых авто затесался Пашкин бортовой раритет‑динозавр – аж тысяча девятьсот семидесятого года выпуска. Всего‑то на четыре года моложе своего нынешнего хозяина. Возили на нём – да чего только не перебывало в этом кузове: и продукты для столовых, и стройматериалы для дач, и различный домашний скарб, и мебеля всякие. Один раз даже вольер вместе с обитателями умудрились запихнуть (простите, бережно погрузить).

– Разрешите, – и она, качнув в пальцах сигарету, сделала вопросительный жест. Пашка тут же вытащил зажигалку. Прикуривая, девушка чуть нагнулась вперёд, и Пашкиной нервной системе был нанесён сокрушительный удар – небольшая аппетитная грудь, не обременённая нижним бельём, в глубоком декольте предстала перед ним во всей красе.

– Я хотела спросить… – Маша была явно довольна произведённым эффектом и ступором своего собеседника. – Как вы справляетесь с таким антиквариатом? Он же, наверное, старше нас обоих.

– Вот уж нет, – Пашка, несколько раз сглотнув, справился со своими чувствами. – Он моложе меня аж на целых четыре года. На нём ещё пахать и пахать.

– А вы, Павел Романович, если не секрет, какого года? – и посмотрела на своего визави таким внимательным взглядом, от которого ни один мужчина превращается в маленького послушного щенка, виляющего хвостиком. Тот глаз не отвёл.

– Я смотрю, вы уже нашли общий язык, – Портос появился столь неожиданно, что они оба вздрогнули. – Это хорошо. Тогда поговорим о деле. Короче, Паша, если я попрошу тебя, ты сможешь притащить на жёсткой сцепке сюда к нам старый грузовичок?

Начальник гаража получил своё прозвище из‑за фамилии. Смирнитский, только Алексей Иванович, никогда не обижался, если сотрудники за глаза называли его Портосом. Скорее уж это вызывало у него улыбку, нежели обиду или раздражение. Тем более что внешне он нисколько не походил ни на знаменитого киногероя, ни на известного актёра.

– Нет проблем, Алексей Иваныч. Только почему на жёсткой, а не на тросу?

– Я боюсь, что с грузовиком мне не справиться, – почему‑то покраснев, ответила за него Маша.

– Ах, вот оно что, – саркастически протянул Пашка. – А что, за руль сесть больше некому?

– Получается, что некому, – тихонько, почти прошептав, ответила Маша и отвернулась.

– Не‑не‑не, на такую авантюру я не согласен. Оно мне надо? Пусть наймёт кого‑нибудь!

Естественно, что она не могла знать, как Пашка относился к женщинам за рулём – он их жутко ненавидел. После Афгана ему нелегко давалось общение с женщинами в принципе.

– Так ты, значит, не поедешь? – холодно и жёстко процедил сквозь зубы Алексей Иванович, перед этим бывший этаким старшим товарищем, чуть ли не батей, с улыбкой наблюдающим, как знакомятся между собой его дети. Уловив резкое изменение тона начальника, Пашка встрепенулся и уже хотел ответить что‑нибудь такое колкое и язвительное, как заметил, что по щеке Маши скатилась крупная слеза.

– Да поеду я, Алексей Иванович, поеду. Всё сделаем в лучшем виде, – его так поразили эти слёзы, что он в момент позабыл про всё на свете: и про то, что он устал и голоден, и про свою несговорчивость. – Да не реви ты, ради бога, пожалуйста. Счас всё сделаем!

Он даже не обратил внимания, что назвал её на «ты». Вскочив, он стремглав бросился за угол мастерской, где в простенке между забором и задней стеной боксов у него лежала гнуто‑сварная металлическая конструкция, отдалённо напоминающая аршин‑шагомер – такими в прошлом веке в деревнях размечали крестьянские наделы. Значит, старый грузовик, про который говорил Портос, это скорее всего «ГАЗон», потому что зиловские клыки шире, а на современных машинах их вообще нет. Клыки – это массивные железные крюки, которые крепятся на переднем бампере и предназначены как раз для буксировки автомобиля в экстренных случаях. Одиннадцать лет назад, придя работать в этот гараж и сев за руль своей ласточки, он первым делом обзавёлся такой штукой, потому что старая развалюха часто капризничала и иногда категорически отказывалась ехать домой самостоятельно. Пашка снял это буксировочное приспособление с другой машины, стоявшей у забора и наполовину разобранной на запчасти. Видимо, приволокли старушку, да и бросили в уголочке, даже не потрудившись снять сцепку. Надо отдать должное, что последний раз он пользовался этой железякой лет шесть или семь назад, и то он тащил, а не его.

– Ладно‑ладно, успокойся… Этот Паша – зараза та ещё, но лучше его никто не сделает. Если он возьмётся, то доведёт до конца. Руки у него золотые, и голова соображает, а то, что характер – так неженатый он, – Алексей Иванович гладил по плечу всё ещё всхлипывающую Машу. – Где это видано, чтобы наша Мария Андреевна хлюпала своим очаровательным носиком? Ни разу не слышал, чтобы «железная леди» ни с того ни с сего…

– Откуда вы знаете? – вскинулась она, отстраняясь. – Откуда вы знаете моё прозвище?

– Да батя твой рассказывал. Кстати, как он там поживает? Ты, когда позвонила, всё в суматохе как‑то, – Алексей Иванович, этот добрый богатырь, выглядел сейчас словно растерянный школьник перед строгой учительницей.

Поговорить толком у них так и не вышло, потому что из мастерской раздался звук мотора и через несколько мгновений из ворот показался свежепокрашенный задний борт Пашкиного грузовика.

– Ну, ладно, дядь Лёш, поеду я, пока этот ваш Паша не передумал. Это такой редкий экземпляр – я за ним два года гонялась! Знаете, сколько он сейчас стоит?

– Давай‑давай, с богом! У тебя переночевать‑то есть где? А то, если чего, заезжай к нам. Вот Полина моя обрадуется!

– Спасибо, дядь Лёш! Я в гостинице остановилась, но я обязательно к вам загляну!

Едва выехав за ворота, Пашка тут же поинтересовался:

– Ну, и куда мы едем?

Конечно, было бы логичнее сразу спросить, но тут всё так завертелось, что и некогда было. Только сейчас он сообразил, что хоть, слава богу, путёвку не закрыл, а то первый же въедливый гаишник – и всё! Это ещё хорошо, что отменили недавно вкладыши с баллами. У него их, правда, не было, но неприятности не нужны никому. Портос всегда выписывал ему путевые листы с открытой датой. За них больше платили, но начальник точно знал, что делает – ну к кому ещё, как не к Пашке можно было обратиться в любое время суток, да к тому же и рейсы у него бывали всякие – иной раз и по два‑три дня в гараже машина не появлялась.

– Ступинский район, деревня Михнево. У меня карта есть и маршрут – вот, на бумажке нарисован. Только мне ещё в гостиницу заскочить надо, – и она начала копаться в своей сумочке, видимо, разыскивая схему.

– Твою ж мать! Вы что, охренели тут все? – Пашка от негодования едва перевёл дух.

– Кто – все? – наивно хлопая ресницами, поинтересовалась Маша.