Сансара, тормози! Продолжение
«Ленин в октябре»? Да хоть «Ленин на Йом‑Киппур»[1] или «Ленин в Атлантиде». Нам все было в радость.
Мы кусали вкуснейшие бутерброды, прихлебывали терпкий крепкий чай, благоухающий грейпфрутом, бадьяном, корицей и сушеными цукатами. Глаша изредка спрашивала о неизвестных ей личностях, героях фильма. Понятное дело, в ее школьные годы о Ленине и о революции уже не рассказывали. Учебники, писанные птенцами Джорджа Сороса[2], рассказывали совсем другую историю. Унизительную и чужую.
– А кто это с бородкой в военном френче? – спросила Глаша.
– Дзержинский. Феликс Эдмундович. – ответил я, стараясь не сильно отвлекаться от сюжетной линии. – Очень серьёзный дядька.
– Хороший? – спросила Глаша, заглядывая мне в глаза.
– Ты знаешь, тут однозначного ответа быть не может. Одно время он активно поддерживал Троцкого…
– Это того, что ледорубом?
– Да! Но потом изменил свое мнение. Был на очень серьезных государственных постах. Более всего известен как создатель будущего КГБ. Но на мой взгляд, – сказал я, задумавшись: – Много важнее, что Дзержинский инициировал борьбу с детской беспризорностью. А беспризорников после Первой Мировой войны, революции и Гражданской войны было несметное множество. И шанса обрести человеческую жизнь у них почти не было. А советская власть взялась за их социализацию и, ты знаешь, на мой взгляд сделала невозможное.
– Надо же. Расскажешь мне потом поподробнее? – спросила Глафира. Ее всегда волновали вопросы, связанные с детьми и их воспитанием.
Фильм кончился, Зимний взят, Ленин сообщил, что «Геволюция свегшилась», и мы медленно побрели домой, обсуждая увиденное. Глаша попросила меня рассказать подробнее о беспризорниках, Дзержинском и о том, как Россия с этим справилась.
Я, напрягая память и выуживая из ее глубин воспоминания, рассказывал о детских домах, о том, как беспризорников вылавливали и загоняли в них. О самоотверженных людях, которые посвящали свою жизнь перелицовыванию погибающих душ. Ведь эти дети росли, формируя понятия добра и зла, опираясь только на свой далеко не счастливый опыт. Они никому не верили, и благие порывы советской власти сталкивались с их отчаянным сопротивлением. Я вспомнил «Республику ШКИД»[3], Макаренко[4], Сухомлинского[5] и, конечно, Дзержинского.
– Понимаешь, Глашенька, дети получили шанс. Возможность стать человеками. Не все воспользовались этим. Но многие получили настоящую путевку в жизнь. И использовали её на все сто.
– Здорово! Радостно очень. – Глаша посмотрела на меня и спросила: – А почему сейчас, когда есть все возможности, ни учиться, ни развиваться, ни достигать чего‑то значимого не хотят?
– Расслабились! Это свойство неразвитых личностей с одной стороны, а с другой – тех, кто не являются человеками. Человекообразные. И те и те при первой возможности избирают путь пуза, путь потребителей. – заключил я и добавил: – Они слились в едином порыве – потреблять, не напрягаясь. Потребление как смысл бытия. И если человекообразные иначе просто не могут, то людям, наделённым душой, но душой несовершенной, очень притягательна философия потребительства. Соблазнительно же, не напрягаясь, ничего не производя, жить всласть. Более того, такова идеология этого мира. И крайне сложно ей противиться. Потому как, что?
– Что? – как эхо повторила Глаша.
– Дерьмо полезно. Миллиарды мух не могут ошибаться. – со смехом ответил я. – Точно такой же механизм используется инфернальными паразитами для распространения идей однополой любви и прочих извращений. Поди разберись что есть зло, а что добро, когда это много лет как норма бытия.
– Ну так‑то да… – огорчённо протянула Глаша на самарский манер.
Мы еще немного обсудили похождения Ильича в октябре семнадцатого и зашли выпить кофе в одну милую кондитерскую. Как только сделали заказ и разместились у окошка, мой телефон вздрогнул от короткого жужжания. Пришла смс от одного нудного клиента. Он записался около месяца назад и каждую неделю писал смс с одним и тем же вопросом: «Моя очередь не подошла?» Я, сдерживая ехидство, копипастил свой предыдущий ответ «Срок ожидания приема три месяца».
– Удивительный человек, этот Виктор! – сказал я Глаше в ответ на ее вопросительный взгляд. – Месяц назад записывался и уже, наверное, раз пятый устраивает чат‑террор мне. Сейчас будет писать, что он имеет все основания для внеочередного приема.
Не успел я договорить, как телефон снова зажужжал… Пока мы ждали свой заказ, пироженки и кофе, я вступил в переписку. Конечно, я мог его попросту вежливо отфутболить и, возможно, даже заблокировать, но почему‑то не делал этого. Глаша говорила, что я всегда терпимее отношусь в мужчинам‑клиентам, чем к женщинам. Возможно. Не знаю, но этого наглого типа я не стал блокировать. Переписка шла полным ходом. Глаша искоса поглядывала то на меня, то на экран телефона и улыбалась.
В: Я же написал, что мне надо срочно.
Я: Этого недостаточно для срочного приема.
В: Мне действительно надо срочно. Пойдите навстречу, пожалуйста.
Я: Почему?
В: Что почему?
Я: Почему я должен раздвинуть очередь, отказать кому‑то и пропустить Вас раньше тех, кто терпеливо ждет своей очереди?
Прошло пять минут.
В: У Вас на сайте в правилах написано о причинах для срочного приема. Моя ситуация там есть.
Я: Там еще написано, что ее надо описать.
[1] Йом‑Киппу́р – в иудаизме самый важный из праздников, день поста, покаяния и отпущения грехов.
[2] Джордж Со́рос – американский трейдер, финансист, инвестор и филантроп. Сторонник теории открытого общества и противник «рыночного фундаментализма». Деятельность Сороса вызывает неоднозначную оценку в разных странах и различных кругах общества.
[3] «Респу́блика ШКИД» – советский художественный фильм, созданный в 1966 году на киностудии «Ленфильм» режиссёром Геннадием Полокой
[4] Анто́н Семёнович Мака́ренко – Советский педагог и писатель. Выдающиеся достижения в области воспитания и перевоспитания молодёжи, подготовки к её дальнейшей успешной социализации, выдвинули А. С. Макаренко в число известных деятелей русской и мировой культуры и педагогики.
[5] Васи́лий Алекса́ндрович Сухомли́нский‑ Советский педагог‑новатор, детский писатель, создатель педагогической системы, основанной на признании личности ребёнка высшей ценностью, на которую должны быть ориентированы процессы воспитания и образования
