Сансара, тормози! Продолжение

Бес ничего не ответил, только грустно кивнул на ангела. Я перевёл взгляд на этого пушистика. Он скромно стоял около двери в кабинет Глаши, будто дожидался своей очереди. Крылья его подрагивали, а на устах блуждала улыбка.

– Дружище! Может пояснишь, что тут происходит? – спросил я у астральной белоснежки. – Не таись, мой свет.

И тут это небесное существо, которое кажется неземным и нежным, своими перышками вводя в заблуждение всякого, кто может его лицезреть, выдало глубоким басом:

– Павел! Отец хочет, чтобы ты разлучил этого человека с этой нечистью.

Слава Богу, что разговор шёл в подпространстве, иначе этот небесный Шаляпин повыносил бы все окна и двери своим голосищем. Упитанный румяный ангел больше походил на подростка из очень благополучной семьи, где были две бабушки. И обе считали, что ребёночек недоедает.

– Понятно! – смиренно ответил я и добавил: – А бедолага‑то сам хочет? И вообще он еще что‑то может хотеть?

– Не заботься о том, что вне твоей компетенции. – кратко пробасила крылатая душка. – Твоё дело проречь в этот мир Слова от Духа Святого.

– Есть! – сказал я и вскинул руку, отдавая честь, а после обратился к гнойному слизню: – Слышал чудило! Тебе пора! Вон Сам озаботился этим человеком. Смотри, какого посланника прислал. Красавец, блондин, глаза голубые. Настоящий ариец. – начал разглагольствовать я. – Может, сам выйдешь? Прямо тут?

– Не могу! – ответило чудище. – Я к нему проклятием привязан. Уже давно сбежал бы, если бы мог от этого г… на.

– Ну тут без пол‑литра не разобраться. – проворчал я. – Пусть Глаша смотрит сначала.

Раздался звук таймера, который возвещал окончание приема. Я вернулся в реальность. Гость сидел, как парализованный, уставившись в одну точку. По моим соображениям, он смотрел туда, где стоял ангел. Выпроводив клиентку, я заглянул к Глафире. Она поманила меня пальцем и попросила закрыть дверь.

– Что там у тебя происходит? Что за бесы, что за ангел? Кто орет? – немного взволнованно спросила Глаша.

– Клиента почти нет. Демон здоровяк. Противный, жуть. Хотел выгнать, но его приволок ангел. – скороговоркой выпалил я.

– Поняла. – задумчиво сказала Глаша. – Значит, орали не здесь. Просто представь – я сижу, разгребаю завалы клиентки, а тут галдеж. А кто басил‑то?

– Та то ангел. Видно, раньше у Шаляпина был хранителем. – ответил я, и мы оба прыснули. Тихонько, как мыши, нашедшие заначку хозяйского кота. – Как считаешь, мне сразу с ним заходить?

Глаша призадумалась, помотала головой и вышла в приемную. Осмотрелась и сказала:

– Ну что? Пойдёмте! Уже пора.

Комплексная проблема, понурив голову, покорно встала, бессмысленно крутя головой, вошла в кабинет. Глаша закрыла двери. Присутствия ангела в приемной я не почувствовал. Видно, пошел за подшефным.

Я присел в кресло и стал размышлять. Чудны дела Твои, Господи! Как только я был готов погрузиться в свои думы и осмыслить происходящее, которое однозначно выбивалось из нашей обыденности, как снова почувствовал присутствие. Присмотревшись, я различил и ангела, и беса, стоящих у двери. При этом бес был запеленат в какие‑то ленты света. Стоял, покорно понурив голову. Ну или что там у него вместо нее.

– Неужто ты его сам вынул? – спросил я ангела.

– Нет! – заулыбался ангел. – Я его временно изъял, чтобы Глашеньке было с кем поговорить.

– Что‑то новенькое. – задумчиво пробормотал я.

Ангел улыбался чему‑то ему одному понятному и продолжал выпускать из своей левой руки световой лучик, который медленно превращался в какой‑то тягучий, постоянно переливающийся световой канат, и он накладывался петлями на демона одной за другой. Я заметил, что при этом пут на демоне больше не становилась. Было ощущение, что новые кольца света накладываются вместо исчезающих, наложенных ранее.

– А куда исчезают путы? – спросил я, удивленно глядя на эту картинку.

– Тают. – не прекращая улыбаться, ответил он. – Мы не можем вмешиваться с конечным результатом. Это ваш мир. И вы должны тут разбираться сами. Вам Господь дал все для этого.

Я задумался. Его слова мне были понятны. И все как бы обоснованно. Но я знал ситуации, когда ангелы вмешивались и делали это весьма конкретно.

– То, о чем ты сейчас думаешь, были исключительные случаи. – ответил он, читая мои мысли. – Просто Отец не нашёл никого, кто бы исполнил Его волю и прорёк её в этот мир для исполнения. – он, как показалось, грустно и разочарованно вздохнул и добавил: – Вот тогда приходим мы.

Мне показалось, что он не совсем искренен в своём разочаровании. Я хитро посмотрел на него и заулыбался.

– Что‑о‑о‑о? – протянул ангел настороженно.

– Ничего, ничего! – успокоил его я. – Мне просто показалось, что ты радуешься, когда не находится человека, и Боженька поручает вам, крылатым, делать нашу работу.

Я видел, что он смутился. Пухлые щечки стали заливаться розовым, словно под его кожей и вправду текла кровь. Он потупил глаза и, не глядя на меня, ответил:

– Нам действительно немного обидно, что Бог вас, таких несовершенных, таких эгоистичных, таких грешных поставил выше нас.

– Понятно! – ответил я, теряя интерес к разговору.

– Что тебе понятно? – спросил с вызовом ангел.

– На чем Сатана развёл треть твоих братьев. – сказал я, наполнив свои слова жесткостью.

– Кто бы говорил… – возмутился мой собеседник. – Да почти каждый из вас ходит на поводу у бесов.

– Ты прав! Тут не поспоришь. – согласился я. – Но ни один из нас не помнит о том, что когда‑то видел Отца, что был Им сотворён, что имел счастье прикоснуться к Нему. Мы приходим в этот мир обнулёнными. А вы отступили от Отца и предали Его, имея величайшее счастье лицезреть Его и купаться в лучах Его славы. Или я что‑то путаю?

– Я не предавал Бога никогда! – возмущённо начал было ангел. Но я поднял руку и сказал:

– Не будем о грустном. – и добавил: – Ты кольца‑то крути. Не забывай. Вон товарищ уже почти освободился.

Ангел глянул на демона, на котором оставалась всего пара световых колец, и быстро восстановил путы. Ему было стыдно. Да и мне, собственно, тоже. Я знал слабости ангелов, особенно младших чинов, и подленько этим воспользовался.

– Прости меня, друг! – сказал я, обращаясь к ангелу. – Я не хотел тебя обидеть. Просто вы бываете такими снобами, надменными и чванливыми, что иногда хочется вас немного осадить. – И тут же добавил, обращаясь к Отцу: – Отец! Прости мне мою заносчивость и злобливость. Прости, что обидел посланника Твоего, во Имя Иисуса Христа!

Ангел глянул на меня, потом воздел глаза вверх и тоже что‑то закурлыкал на своём ангельском языке. Даже всплакнул немного. Я встал, сделал ему шаг навстречу, распахнул объятия, приглашая обняться. Он на мгновение замешкался, а потом ринулся ко мне, и мы обнялись. Стоит заметить, что обнимал он меня одной рукой. Вторая при этом продолжала пеленать демона.

Мерзкий гад от нашей размолвки явно испытывал удовольствие. Он, можно сказать, наслаждался.

– Когда все окончится, и я получу свободу, эту комедию буду рассказывать на бис среди своих. Вот хохоту‑то будет. – откровенно потешался он.

– Муть обезьянья! – резко обернулся я на его голос, – Куда я тебя освобожу, ты там даже пискнуть не сможешь.