Сансара, тормози! Продолжение
– Я серьезно! – выпалила она.
– Я тоже! – хохотнул я в ответ. – Ладно! Давай доверимся Боженьке. Авось не даст пасть смертью героев. В конце концов, Он сам его привёл. Вот пусть и выкручивается.
Я открыл дверь и, молясь про себя, пригласил гостей пройти в приемную. Лусинэ зашла первой и стала осматриваться. По большому счету, ехала она наобум. Устав от безысходности и не имея надежды, по рекомендации знакомой начиталась отзывов в интернете и буквально напросилась к нам на прием. Честно говоря, мы с Глашей всегда против таких приездов. Лучше искать помощи на месте. Тут очень важно, чтобы помощь, особенно в таких случаях, была под рукой. В ситуации с Лусинэ и ее сыном это было особенно важно, потому как проклятие было родовым и такое, что вот так на раз‑два не прокачаешь. Тут нужна длительная системная работа. Но Лусинэ нас уговорила.
За Лусинэ, на мгновенье зависнув в дверях, зашел, согнув голову, чтобы не стукнуться о притолоку, Аршак. Я, честно говоря, думал, он вообще не войдёт, потому как дверь была промолена, и никто со злым умыслом пройти в нее не мог. Но это не касалось бесов. Если бы я им запретил входить, то зачем мы нужны? И тем не менее его бес почуял защиту.
– Одевайте бахилы, присаживайтесь. Сейчас мы вас возьмём. – сказал я.
Мне нужен был тайм‑аут. Небольшой. Но без него никак. Когда гости расположились на диване, который издал бессильный стон под тяжестью Аршака, я спросил:
– Как доехали? Где поселились?
Пока Лусинэ рассказывала о своих приключениях, я начал молиться. Про себя тихо, но уверенно я оплетал демона, живущего в теле этого гиганта. Аршак ерзал на диване, глаза блуждали по сторонам. Он совершенно не мог понять, что с ним происходит и к чему готовиться. Обычно внутренний голос подсказывал, давал советы, наставлял. А тут тишина. В его голове было непривычно тихо. Вакуум.
– Аршак! – вдруг неожиданно спросил я, – Ты книги читать любишь? – мне надо было переключить его внимание с внутреннего мира на внешний.
– Кто? Я? – встрепенулся парень. – Не‑е‑е. Не очень. Я кино смотрю.
Пока он рассказывал какой последний фильм посмотрел, я окончательно спеленал беса и почувствовал, что Глаша сейчас выйдет из кабинета и позовёт нас. Я знал, что она там у себя тоже не теряет даром времени, готовит почву для освобождения и ищет бесовские крючки и узлы, которыми этот демон привязан к несчастному гиганту.
– Проходите! – как всегда, с улыбкой и радушием сказала Глаша, распахнув дверь.
Гости синхронно встали и вошли. Диван в кабинете под весом армянского Гаргантюа[1] исполнил арию задавленного павлина, а я сел на свой дежурный стульчик у двери, и мы все уставились на Глафиру.
– Лусинэ! Как я понимаю, ваш супруг умер давно? – полуутвердительно, полувопросительно сказала Глафира.
– Да! Очень. Я была беременна младшим сыном, когда его застрелили.
Лусинэ, невзирая на возраст и печать страданий, которую наложила на нее судьба, была красивой женщиной. Мягкий грудной голос, внешнее спокойствие и достоинство вызывали уважение. Ее внешность не портил даже немного на мой взгляд великоватый нос. Но за внешней маской опытный человек легко усмотрел бы тяжелое горе, мучения и страдания, выпавшие на ее долю.
Нам знакомо такое состояние. Мы часто сталкиваемся с судьбами людей, находящимися под постоянным давлением. Ни одного дня мира и покоя, ни продыху, ни вздоха. Сплошные несчастья, перетекающие из одного в другое и вытекающие друг из друга. Мало кто не ломается и выдерживает такое давление. Но всякое давление имеет свои причины и свои цели. В случае Лусинэ и Аршака необходимо было понять, что окунуло их в несчастья и беды.
– А знаете, – сказала Глаша, обращаясь к Лусинэ, – пусть Павел и Аршак поболтают в приемной, а мы с вами поговорим.
Я махнул богатырю рукой, и мы молча вышли из кабинета.
– Лусинэ! Скажите, есть хоть один аспект или событие в вашей жизни, когда бы вы не обращались к гадалкам и колдунам?
– К колдунам? – опешивши от услышанного и немного даже отшатнувшись, тихо спросила женщина. – Ну‑у‑у не знаю. Но у нас так принято. Моя бабушка и мама, сколько я себя помню, гадали на кофе. И на картах. К ним даже знакомые и соседи приходили с вопросами. И они им помогали.
– Только гадали? – жестко и настойчиво спросила Глафира.
– Не только… – потупила глаза Лусинэ.
– Понятно! То есть весь спектр услуг.
– Не‑е‑ет! На зло они никогда ничего не делали. – с жаром проговорила Лусинэ. – Они были глубоко верующими и в церковь ходили постоянно.
– Понятно! – оборвала Глафира. – Давайте поговорим о вашем муже. Как я понимаю, он был авторитетным человеком.
– Да! Очень! Его все уважали и знали. – сказала Лусинэ с гордостью. – Он был очень добрый. Всем помогал. К нему все родственники обращались. Соседи. Помогал каждому. Кому деньгами, кому советом. Заступался за них. Он же был очень известным спортсменом. Призером многих чемпионатов. Вот только на олимпиаду не попал. Ну там такие интриги были…
– Хорошо! Я поняла. То есть ваш супруг был криминальным авторитетом.
– … ну, наверно. Можно и так сказать. – тихо проговорила Лусинэ.
– И на нем была кровь. И немало. – задумчиво проговорила Глаша. – Понимаете, Лусинэ, при таких обстоятельствах особо удивляться, что Ваши дети родились под проклятием, не стоит. С одной стороны, колдовство. А с другой – кровь. Я бы сказала – кровища, поломанные судьбы, искалеченные жизни. Я понимаю 90‑е годы. Но как это может отменить духовные законы?
– Но он был очень хороший. Справедливый. Честный. – запричитала женщина, прижав к груди руки.
– Лусинэ! Для очень узкого круга людей ваш супруг был благодетель. А для остальных он был страх и ужас. Я вот хочу в чем разобраться – Ваш муж умер мучительной смертью. И это как бы должно искупить его вину и снять проклятие с его детей. Ну, по крайней мере, большую часть… – Глафира задумалась.
[1] Гаргантюа – герой сатирического романа‑пенталогии «Гаргантюа́ и Пантагрюэ́ль» – французского писателя XVI века Франсуа Рабле о двух великанах‑обжорах, отце и сыне.
