Сансара, тормози! Продолжение
– Ещё раз назовёшь меня смертным, и я поселю тебя в камень где‑нибудь в горах Куньлунь[1]. И самым большим событием в твоей жизни на ближайшие тысячу лет будет суслик, который описает тебя. Понял? – с угрозой выпалил я.
Демон залупал глазами и, видно, прикинув перспективы, покорно склонил голову.
– Больше не буду! Прости! – проворчал он нехотя.
– Вопросы есть? Вопросов нет! – произнес я. – Выметайся из парня. Чтобы духу твоего там не было. –
– А можно вопрос? – спросил демон и, увидев мой кивок, проговорил: – Если крещение и приятие Христа искупает от родового проклятия закона, почему твой подопечный не был освобождён в момент крещения? –
– Вот ты валенок! – разочарованно сказал я. – Этого никто не просил. Об этом никто не молился. Вспомни разговор Господа с Иезекиилем[2]. Что сказал Бог?: – «изреки пророчество на кости сии и скажи им: «кости сухие! слушайте слово Господне!» Никто не прорёк этим людям, что они свободны от проклятия. Вот вы там всей гурьбой и веселились. Аферисты!
– Вот оно что. – проворчал демон.
– Ты мне глупенького тут не строй. Сам все прекрасно знаешь. Истреблён народ мой будет от недостатка ведения. – ответил я, цитируя Писание. И добавил: – А вы, аферисты, этим пользуетесь!
– Ну дык они сами знать своих прав не хотят. А с нас какой спрос? – равнодушно протянул бесяра.
– Так! Ты мне тут мики‑баки не забивай. Выходи уже.
– Так я уже! Жду твоего вердикта. – покорно произнёс он.
Я в одно мгновение собрал его в комок, затянул на руку и, воздев очи ввысь, спросил у Господа:
– Отче! Куда его?
И отовсюду раздался могущественный глас: – Ты знаешь!
Я знал. Честно говоря, беса было немного жаль. Но я понимал, что меня бы он не пожалел. Я вздохнул и вернулся в реальность. Все смотрели на меня.
– Что‑о‑о‑о? – спросил я. – Напугал кого? Орал?
– Нет! Нет! Все было в рамочках. – успокоила меня Глаша.
– Аршак, глядя на вас, молиться начал! – с улыбкой, полной умиления, проговорила Лусинэ. – Отче наш читал. И еще что‑то…
– Надеюсь, не мне молился! Аршак! Кому ты молился? – спросил я.
Аршак был, как зачарованный, и ничего не отвечал. Смотрел на всех светлыми глазами и улыбался. Но это была совершенно другая улыбка.
– Паша! Не переживай. – успокоила меня Глафира. – Он Боженьке молился. Просто смотрел на тебя.
– Ну тоди[3] ой! – весело выпалил я и, повернувшись к Лусинэ с сынком, добавил: – Ну теперь, мамаша, инструкции на ближайшие полгода.
Мы договорились, что Аршак пойдет на полгода послушником в монастырь. Пусть поработает ручками и побудет среди людей, ищущих Бога. А Лусинэ я пообещал подготовить молитву об обоих сыновьях. Потому как Глаша сказала, что реакция Матоса на освобождение Аршака будет непростой. Вообще, и она, и ее дети нуждались в системной молитве. Более того, требовалась серьезная молитва и за почившего супруга. Может быть, даже большая, чем за живых.
Мы прощались и, когда Лусинэ со своим богатырем ушли, я посмотрел на Глашу и спросил:
– Как думаешь, они будут идти вперёд или через некоторое время все забудут и снова вернутся в прежнее состояние?
– Иезекииль! Если ты не скажешь, то эти кости не оживут. – ответила она с насмешкой.
Я хлопнул себя по лбу, потом приложил руки к груди и с благодарностью посмотрел на Глафиру.
– Что бы я без тебя делал? – в сердцах сказал я. – Спасибо тебе огромное. – после этих слов, я воздел очи к небу, а точнее в потолок и произнёс краткое исповедание о том, что Аршак целостен, сам себе хозяин, и о том, что Тот, кто в нем, больше того, кто в мире, и что нечистый не смеет прикасаться к нему.
…
Мы вышли из офиса. На сердце было так хорошо и радостно, что хотелось петь.
– Ты, наверно, газика хочешь? – спросила Глаша.
– Очень! Баночку! – закивал я, как китайский болванчик.
– Но только диетическую. Без сахара. – строго добавила Глаша.
– Пофик. Лишь бы газик был, и бурбашки в нос шибали.
03. Раздайся, море
Если пожилой мужчина хорошо танцует, значит он прожил жизнь негодяя.
(Японская мудрость)
Был прекрасный субботний вечер. А чем еще заняться правоверным христианам в субботу? Особенно после того, как первая звезда засияла на небосклоне. Правильно! Паша и Глаша отправились в кино. И не в какое‑нибудь двенадцать Дэ, где все гремит, и гееватые чернокожие герои спасают миры от белых мерзких цисгендерных гомофобов. Или мужественные решительные и цветные женщины, выжигая все вокруг огнём и мечом, разрушают коварные планы этого мира, который подчинили себе отвратительные белые мужчины. Нет! Мы шли в сквер Эльдара Рязанова сидеть на лавочках и смотреть «Ленин в октябре»[4]. И были мы не одни. С нами прибыли: термос моего фирменного чаю, четыре сэндвича с куриной грудкой, салатным листом, огурцом и майонезом (вот только не надо начинать тут свой ПП) и пачка влажных салфеток на случай аварии.
Мы с Глашей испытываем теплейшее чувство к старому кино. Можно было, конечно, скачать любой фильм и запустить его на большом экране телевизора в гостиной, но это было не то. Нам хотелось события. Благо этот прекрасный уличный кинотеатр был в паре кварталов от нашего дома. Собрать рюкзачок с перекусом и чаем было делом нескольких минут, и мы частенько отправлялись в скверик на Фрунзе к музею Рязанова, чтобы глянуть какой‑нибудь старый фильм.
[1] Куньлу́нь – одна из крупнейших горных систем Азиатского материка, расположена в Китае. Куньлунь простирается от Памира на западе до Сино‑Тибетских гор на востоке.
[2] Иезекии́ль – согласно христианскому учению, один из четырёх ветхозаветных «великих пророков»; в иудаизме – один из трёх «великих пророков»
[3] Тогда (малорос.)
[4] «Ленин в Октябре́» – чёрно‑белый художественный фильм режиссёра Михаила Ромма, – первая часть дилогии; вторая часть – фильм «Ленин в 1918 году» – вышел в 1939 году.
