Секретная бухта в Хорватии
Мэдди развернулась и пошла дальше, минуя многочисленные рестораны. Пахло из них божественно; официанты крутились меж столов, высоко держа подносы с блюдами. Слева от нее море блестело в лучах уходящего солнца таким невероятным голубым оттенком, что у Мэдди пальцы чесались схватиться за кисть. Она положила свои акварельные карандаши и скетчбук в ящичек под кроватью, надеясь, что у нее выдастся пара выходных. Правда, прочитав руководство, она уже не была в этом так уверена. Перед девушкой простирался битком набитый порт с очередями из машин, которые ждали посадки, машин, которые, наоборот, уезжали… Огромный белый пароход, пыхтя, отправлялся к островам, различимым вдали. Отсюда можно было добраться до Далматинских островов, и Мэдди уже не терпелось поскорее отправиться в путь.
Сплит – шумный город, и ей это нравится. Здесь динамично и оживленно. Пахнет Европой, радостями жизни, в воздухе чувствуется приятное тепло. Мэдди скучала по жизни в Париже, по быстрому темпу жизни, и теперь ей дали еще одну возможность к нему вернуться.
– Добро пожаловать, подруга Ивана. Проходи‑проходи.
Мэдди с широко распахнутыми глазами зашла в тихий, прохладный жилой дом, который уже всякое повидал на своем веку. Она пришла с узенькой улицы, где сновало множество людей, и протянула владелице дома букет цветов из магазина за углом, с интересом разглядывая окна в каменных стенах и арочный проем.
Квартира Ивана, расположившаяся на самом верху старых каменных ступеней, была в центре хаотичного лабиринта улочек времен Римской империи. За ними, не выходя за границы дворца Диоклетиана, находились каменные здания, на которые Мэдди успела взглянуть одним глазком. Она словно попала в прошлое.
Благодаря ее манерам и предложенным цветам жилистая старушка у громоздкой деревянной двери встретила Мэдди улыбками и быстрой речью на хорватском.
– Это моя бабушка Весна. Она плохо говорит по‑английски, – сказал Иван.
– Здравствуйте, – сказала Мэдди, улыбаясь, пока невысокая старушка изучала ее проницательными темными глазами. Она утянула ее внутрь и закрыла за ней дверь.
– А это – моя жена Зита.
Из другой комнаты вышла высокая темноволосая женщина лет сорока, хотя угадать ее возраст было сложно из‑за безупречной оливковой кожи.
– Спасибо, что пригласили меня, – сказала Мэдди, чувствуя себя немного неуверенно. Ей не хотелось нарушать семейную идиллию.
– Большая компания – это замечательно, – сказала Зита, вскинув темные брови и широко улыбнувшись. – Не стоит благодарности. Сегодня к нам пришли и бабушка, и моя мама. Они очень хотят с тобой познакомиться.
– Правда? – спросила Мэдди, нахмурившись и бросив на Ивана вопросительный взгляд.
Зита рассмеялась.
– Мы любим проводить время в большой компании. Нам только дай повод собраться за столом и вкусно поесть. В Хорватии так принято. Мы любим еду и свою семью.
– У вас отличный английский.
Зита перекинула густые темно‑каштановые волосы через плечо. Она была потрясающе красива: темные глаза, выразительные черты лица, живая мимика…
– Я училась в Университетском колледже Лондона, где и познакомилась с Иваном. Сначала мы поработали там несколько лет, а потом вернулись в Сплит. Тогда Иван и купил яхту. Он сдает ее чартерной компании, но остается на ней капитаном. Я работаю в аэропорту и постоянно говорю по‑английски. В аэропорту с каждым годом все больше и больше людей.
Мэдди прошла за ней на кухню, где суетились крохотная Весна и другая женщина, куда выше ее. Они склонились над двумя большими сковородками, словно безумные ученые, и закидывали туда то приправы, то лавровые листья из большой стеклянной банки. Они болтали друг с другом и робко улыбались Мэдди. Каждый раз, когда к ним подбегал мальчишка, они гладили его по голове, и он убегал к длинному столу через арочный проем, зажав столовые приборы в пухлых ручках.
– Это моя мама Тонка и наш сын Бартул. Он любит помогать бабушке Тонке. Мама с бабушкой очень рады тебе, потому что Иван сказал, что тебе интересна хорватская кухня.
Зита быстро сказала что‑то по‑хорватски. Тонка повернулась и ответила, указав на большую дымящуюся сковородку перед ней:
– Она надеется, что ты любишь рыбу. Она готовит тебе традиционное хорватское блюдо, брудет.
– Можешь сказать ей, что я с удовольствием попробую, правда, я не очень разбираюсь в рыбе.
Когда Зита перевела, Весна была в ужасе.
– Она сказала: «Но ты же живешь на острове». – И они обе рассмеялись.
Весна подманила Мэдди к себе, взяла огромную пластиковую бутылку и щедро плеснула темно‑зеленую жидкость на сковородку.
– Это оливковое масло? – спросила девушка, разглядывая полку с бутылками всевозможных размеров, но одинакового содержания.
– Да. – Зита протянула ей бутылку. – Понюхай.
До ноздрей Мэдди донесся фруктовый запах оливок, который ни с чем не спутаешь.
– Ого, как вкусно пахнет. Свежо. Прямо как, э‑э, самые настоящие оливки. Можно даже представить, как их давят.
– В прошлом октябре собирали. – Зита наклонила голову, не скрывая гордость. – Здесь у каждой семьи есть свой кусочек земли с оливковыми деревьями. Наш находится на Браче, высоко в горах. Весной мы все едем на остров на целую неделю, а потом оливки давят уже тут, на местном производстве. Возьми с собой бутылочку на яхту.
– Спасибо, я очень благодарна, – сказала Мэдди, уже размышляя о том, что она припасет масло для отменной заправки к салату.
– И обязательно попробуй наше вино. – Зита указала на большие стеклянные кувшины за арочным проемом.
– Ого! – Мэдди принялась разглядывать вино насыщенного цвета ежевики в стеклянных кувшинах с оплеткой, придававшей им деревенский шарм. – А как эти штуки называются? Это домашнее вино?
– На английском вы называете их «демиджоны». – Зита рассмеялась и покачала головой. – Да, вино домашнее, но это не мы его делали, а двоюродный брат Ивана.
– На, попробуй. – Иван разлил вино из кувшина по стеклянным бокалам и вручил ей один.
– Я не очень разбираюсь в вине, – сказала Мэдди, робко делая глоток.
– Ты просто скажи, нравится тебе или нет. – Иван поднял свой бокал. – Živilli[1].
– Živilli, – подхватила Зита.
– М‑м, как вкусно, – сказала Мэдди.
[1] Будем здоровы (хорв.).
