Северянин 2. Северные демоны

– Но… – сказал я и народ смолк. Во, как меня поперло в ораторы, я прямо тащился от того, как легко управлял толпой, управлял их настроением и заставлял слушать меня. – Наши молодые воины не только должны быть награждены, но и наказаны!

– За что? – крикнул кто‑то.

– Они ослушались приказа вождя, – сказал я, указав на Нуки, – а что может быть важнее для нас, чем дисциплина? Мы вместе, пока едины!

– Нуки нам не вождь! – раздались крики. – Кто ты такой, чтобы наказывать наших детей?!

– Тихо! – рыкнул Нуки, и вновь воцарилась тишина. – Им было сказано помогать старшим в сборах. Мы должны были уйти в лес. Вместо этого все те, кого Р`мор хочет наградить, отправились на берег. Лишь чудом и милостью богов их не убили. Верно сам Один и Орт направляли их стрелы. Но что бы было, если бы боги не вмешались? Их всех убили бы, а затем убили бы и всех нас! Кто из родителей этих сорвиголов ушел из селения? Никто! Все мы остались здесь и ждали своей участи.

Народ ничего не ответил Нуки. Еще бы, все знали его норов – начнешь с таким спорить, и мигом отхватишь. Но по лицам было видно, что своих детей в обиду они давать не собираются. Да и не надо.

– И как ты хочешь нас наказать? – крикнул Рагнар. Во, молодец, спросил именно тогда, когда я и просил, не прозевал.

– У нас есть новый драккар. Но нет места, где бы он перезимовал. У нас даже нет причала, где его можно было бы разгрузить… – сказал я.

– Сейчас не время для стройки, – возразил кто‑то, – нужно готовиться к зиме!

– Так что, мы бросим драккар на берегу? – спросил я. – Пусть гниет? Не прогневим ли мы богов таким решением? Разве так островитяне заботятся о своих трофеях и кораблях?

Зал зашумел. В этот раз со мной были согласны многие. В конце концов, ведь не взрослым заниматься строительством? Те могут заняться своими делами.

– Вы построите причал для корабля и ставкирку (прим. автора: храм) Одину, – сказал я, обращаясь к молодым парням и девушкам, что собрались в небольшую группу. – Построите ее в низине, что за селением. И высота ставкирки должна быть такой, что любой, кто появится во фьорде, мог бы увидеть нашу благодарность Одину. Теперь он – хранитель и покровитель этого острова.

Вот тут был самый опасный момент. Вообще северяне чтили не только своих богов, но и богов соседей. Пусть сами они им не поклонялись, но зачем хулить бога союзника или хорошего друга? Даже нодов не трогали. У нас – Один, у них – Орт. Ну, пусть так и будет. Но сейчас я конкретно обнаглел – построить на острове, жители которого поклоняются Орту, храм Одину – это наглость. Прямо‑таки живое воплощение фразы про «свой устав в чужом монастыре». Но нет, прокатило. Северяне все же народ практичный. Кланяемся Орту, но если чужой бог решил стать нашим покровителем – ладно, мы не против. Хотя несколько человек явно были недовольны подобным решением.

– Я не заставляю вас поклоняться Одину, но разве вы не хотите, чтобы бог, пусть и чужой, не ваш, уже спасший вас и ваших детей, помог им снова, если это потребуется? Разве он не заслужил вашей благодарности?

О! Вот тут уже у недовольных аргументов не было. Они заткнулись.

– Но мы не умеем строить! – вставил еще одну заготовленную реплику мой племянник, тем самым переведя мысли собравшихся с религиозной тематики на более приземленную. Все тут же задумались, а действительно: сами дети ничего построить не сумеют. Для этого нужны взрослые.

– Ничего, – ответил я, – вам помогут мои боевые товарищи. Они умеют строить и они знают, что такое дисциплина. Они научат вас дисциплине и повиновению. Верно?

Все, кто ходил со мной в поход, закивали, мол, верно, научим. Вот только рожи у них были чересчур кислые. А что вы хотели, друзья‑товарищи? Одних наказали за непослушание, а других нет? А вот дудки! Я вас научу родину любить, ну, в смысле, форинга слушаться. Вообще, конечно, сам виноват – не поставил себя. Но мне это тоже урок на будущее.

Как по мне, прекрасно получилось – ребятишек от порки избавил (ну тупо ведь это – они ведь герои, а тут порка, которая впоследствии напрочь отобьет у них желание проявлять хоть какую‑то инициативу). Подмазался к ним, подарив оружие. Зуб даю – они теперь за мной и в огонь, и воду, ведь благодаря мне они стали воинами. Пусть пока только на словах, но все же…

Также я протолкнул свою религию (народ потихоньку проникается мыслью, что Один знает и может все) и, наконец, храм построим – настоящее чудо света, не меньше. Я им и чертежик из интернета скачаю, подкину. А чего? Очень даже красивое строение. Пора уже облагораживать эту дыру.

Ну и наконец нормальный причал надо сделать, а то нынешний таков, что боишься ступить: того и гляди, провалишься.

– А теперь ‒ сколь! – крикнул я. – Сегодня мы пируем, а завтра будем мстить предателям!

– Сколь! – подхватили все в длинном доме, и начался уже пир. Время речей прошло.

***

Воспользовавшись тем, что народ уже вовсю гуляет и пьет, я ускользнул с пира. Ну чего там мне, собственно, делать, когда есть и другие дела?

Я успел ухватить со стола здоровенное блюдо с кучей жратвы на нем, а также небольшой бочонок пива. И со всем этим отправился к крепкому на вид амбару. Именно там в цепях сидели треллы – те, кого мы привезли с южных земель, и те, кого захватили на вражеском драккаре.

В амбаре было тихо, тишину нарушали лишь храп и сопение – рабы уже дрыхли. Я подошел к спящему Коргу (не без труда его разглядев в этой кромешной тьме) и потрусил за плечо.

– А? – тот моментально сел.

– Идем, – сказал я, отстегнув цепь от толстенного бревна, являющегося основанием здания.

Мы вышли наружу, я велел Коргу взять поднос и бочонок. Мы отошли к берегу, где я загодя подготовил костер.

– Садись, – сказал я ему, разводя огонь.

Корг послушно плюхнулся на песок.

– Ешь, – приказал я, а сам развязал мешок, в котором хранил все бумажки, добытые в набеге, и принялся их изучать.

Несколько минут я изучал документы под плямканье Корга. Дождавшись, пока он закончит трапезу, я приступил к задуманному.

– Скажи, ты знаешь, что такое долговые записки?

Корг кивнул.

– И получить по ним деньги может любой, у кого они есть?

– Я не особо силен в этих вопросах, господин, – ответил Корг, – но, насколько мне известно – долговые расписки перекупают.

– Зачем?

– Часто тот, кому должны, сам не может получить долг. Поэтому он продает записку тому, кто этот долг сможет взыскать. Обычно его продают лишь за половину стоимости от суммы, указанной в записке.

Я кивнул. Ожидаемо.

– Кто обычно покупает записки?