Шагая по осколкам битых чувств

Но я недоговорила, почувствовав запах ванили с табаком, и тут меня накрыли те же ощущения, что в тот день, когда я встретила Максима на улице: глубокий вдох, погружение в необычные, безумные сочетания запахов. Приятные мурашки по коже, непроизвольная задержка дыхания, желание закрыть глаза. Желание жить. Дышать. Слышать и видеть.

Мария закивала, указывая за мою спину. Я оцепенела, не зная, как повернуться и не наткнуться на колкости Макса. Он стоял очень близко, я ощущала его дыхание на затылке.

Лёгкий стук сердца, чуть сильнее, совсем сильный толчок и опять лёгкий, сильный и самый ощутимый. Я начала медленно поворачивать голову, тратя миллиард нервных клеток.

Обернувшись до конца, мой взгляд столкнулся с коричневой радужкой и расширенными зрачками. Под глазом Брауна фиолетовый синяк, а на губах корочки от заживающих ран. В левом глазу белок заплыл кровью.

– Тебе чего? – Максим отошёл от меня, когда наши носы практически столкнулись.

Он сам стоял ко мне чертовки близко, дышал на меня и теперь спрашивает, что мне от него нужно?!

– Хочу порадоваться, что ты всё‑таки получил своё, – я собиралась ещё улыбнуться для эффекта, но не успела, Максим подлетел ко мне, толкнул и ударил спиной об стену, задержал двумя руками за плечи, чтобы я не смогла сбежать.

Шокированная Мария отскочила.

Я заметила у него разбитые костяшки, но не рискнула рассматривать их.

– Закрой свой рот! – он вдавил пальцы мне в кожу.

– Мне больно, отстань, – запищала я, схватилась за его напряжённые запястья и потянула от себя, но Макс, почувствовав моё сопротивление, впился в кожу уже ногтями.

– Ты вмешиваешься не в своё дело, Лика. Если сейчас не отпустишь мои руки, я выверну твои и безжалостно их сломаю, – эта угроза не показалась мне шуткой, и я трусливо отпустила запястья Брауна.

– Успокойся, ладно? Ты сам всё время пристаёшь ко мне, – прошептала я, смотря на его подбородок.

– Ты такая глупая и страшная, что невозможно не сказать тебе об этом, – зло шепнул мне на ухо.

– А ты прям красавчик! – я не на шутку взбесилась и не заметила, как моя ладонь влепила ему пощёчину с громким звуком шлепка.

От неожиданности он отпустил меня и отошёл, кладя ладонь на красную щёку. Все зеваки приоткрыли рты, предчувствуя, что мне за это будет.

– Лика, я тебя прикончу! – крикнул Браун на весь коридор, и я вздрогнула.

– Я… не знаю, как это произошло… – запинаясь произнесла, смотря на свою ладонь.

Температура между нами поднялась до высшей отметки, скоро рванёт.

Как я пойду в его дом?

Учительница пришла сразу же после слов Максима и открыла кабинет. Я заскочила в класс, пока невменяемый приходил в себя.

Я в ужасе оттого, что ждёт меня впереди. Максим не простит мне этого удара. Мои дни сочтены.

Может, пора поговорить с Мишей? Мне становилось всё тяжелее жить в таком напряжении и страхе.

Все остальные перемены мы с Марией проводили в столовой, сидя обязательно за кем‑то, чтобы Макс или его друзья, войдя, не смогли нас отыскать.

После уроков Мария пригласила меня в гости. Обычно мы не ночуем вместе, но мне нужно помочь ей пережить ночь с мелкой сестрой.

Браун стоял с Вероникой и Зоей на поле. Он курил, а девчонки болтали между собой, поглядывая на него.

Зоя, подруга Вероники, чуть полнее, но добрее и уравновешение подруги. Волосы, собранные в два хвостика, касались груди, отчего Зоя постоянно чесалась. Вероника была влюблена в Макса, а вот про Зою я знала немногое, она ходила тенью подруги. Когда Максим целовался с Вероникой – Зоя стояла поодаль. Когда Максим целовался не с Вероникой – Зоя бежала рассказывать подруге с кем парень тискался.

 

В квартире Марии нас встретила её маленькая сестра. На пальчиках засохшая краска, на губах розовый блеск. Ангелина кружилась по захламлённому коридору в голубом платье.

– Ты с подружкой?

– Привет, я Лика, – представилась я, когда маленькие тёмные карие глаза вылупились на меня, как на чужестранца.

– Лика – дурилка, – Ангелина обозвала меня и захохотала писклявым детским смехом. Вмиг заложило в ушах и заболела голова.

– Не обращай внимания, пойдём, – Мария пошла вперёд и я за ней. Проходя мимо девочки, я получила удар по руке.

– Противные вы!

Ангелина избалованная и невыносимая девчонка. Теперь я поняла, почему Мария так ждала её отъезда.

– Она всех обзывает, не забивай голову

Мария сходила на кухню и сделала нам чай. Пока я её ждала, поболтала с Мишей, но про Максима сказать так и не смогла. Я слышала его голос на заднем плане и просила Мишу не называть меня по имени (за год он так и не запомнил, что нужно скрывать моё имя рядом с братом) как только разговор завершился, Мария вернулась с кухни.

– Ты сегодня меня удивила, – мы разложили тетради по кровати и приступили к домашней работе. Писать неудобно, ручка вбивала тетрадку в мягкую постель.

– Не только тебя… Я так разозлилась из‑за его оскорбления.

– Любая бы врезала ему, ты молодец! – Мария растёрла шею двумя пальцами. – Нужно покупать новую подушку, – пожаловалась она, морщась от боли.

– Насчёт купить… Мне нужна твоя помощь.

Я закрыла тетради и отложила их подальше. Большая часть домашнего задания сделана, потом всё остальное доделаю.

– Какая?

Она села передо мной и заинтересовано улыбнулась, вскидывая брови.

– Тут такая проблемка… у Миши и Максима день рождения в субботу, и Миша пригласил меня к ним домой. Я уже год отказываюсь, и сейчас никак не могу…– я взглянула на комнатные цветы Марии. Каждое лето она сажала по растению, а зимой продавала уже подросшие – странный бизнес Марии.

– О… о… о… и как мне тебе помочь? – она почесала подбородок двумя пальцами, закатывая глаза в задумчивости.

Я легла на живот и вытянула руки.

– Мне нужна помощь в подарке. Для них двоих.

– Ты собираешься и Максу дарить? Даже после сегодняшнего? И вообще всего, что он сделал?! – поражённо прокричала Мария, ударяя ладонью по моей руке, в знак протеста.

– А как иначе? Можно сказать, я иду на днюху к двоим. Кстати, ты знала, что Максим младше Миши на полчаса?

– Так вот почему Макс такой дурак, а Миша серьёзнее всех наших учителей вместе взятых, – Мария хихикнула, и вдруг задумалась: – Нет, это тоже не подходит как оправдание Максиму…

– Поэтому серьёзному Миши ещё возможно придумать, но дураку Максу‑у‑у… – протянула я, хватая пальцами бахрому с пледа.