Шагая по осколкам битых чувств

Если сейчас Мария ответит так, что Максу, правда, нужен именно такой подарок, то мы зайдём и купим его. Хотя на сегодня мне хватило и мячей, и игр… и Максима тоже.

– Что‑то типа: «Я брал мяч Миши, но он порвался. А покупать самому слишком скучно».

– По его логике, чужое лучше, чем своё? – улыбка неспешно растянулась на лице. Похоже на Брауна.

– Если ты подаришь ему –  выбирал не он, покупал тоже. Значит, это не скучно, – Мария открыла передо мной дверь в магазин спортивных товаров и подмигнула. Ну не понравится Максиму, да и ладно, зато с Марией время провели.

Внутри магазина пахло резиной. На стенах висели прогибающиеся, опасные полки с коньками и роликами разных размеров. Продавцы помогали покупателям выбрать товар – это и беговые дорожки, и одежда для сноуборда, лыжи, снаряжения. Мария заметила мячи в первом зале, во втором находился магазин низкокалорийных продуктов.

В корзине лежали обычные мячики: чёрные, белые, серо‑голубые в полоску. Всё не подходило для такого, как Максим: непостоянного, активного, яркого как личность.

Мария доставала мячи по очереди, но я отрицательно качала головой. Мне ничего не нравилось, они слишком простые, обычные. И вот мы собирались пойти на выход, разочарованные скудным выбором, как я увидела в руках ребёнка мяч, запавший мне в душу: черно‑зелёный, с большой сиреневой звездой и красными потёками, похожими на кровь.

Мария покопалась в корзине ещё раз, но досадливо качнула головой.

Такой мяч продавался в одном экземпляре и был он у того толстого мальчика.

– Извини, а можно мне взять этот мяч, нам с подругой он безумно нравится, – мягко попросила я мальчика, стоящего рядом с мамой, стараясь говорить убедительнее, почти плача.

– Не‑а, он мой.

– Он пока не твой, мама тебе его ещё не купила, – я потянула руки к круглой цели, но пухленькие ручонки прижали мяч к себе.

– Девушки, не приставайте к моему сыну, – высокая женщина обняла мальчишку за плечи.

– Нашему другу исполняется восемнадцать, он фанат футбола, нам нужен именно этот мяч, – сказала Мария как можно спокойнее, но с раздражением.

– Пойдём на кассу, – женщина подтолкнула сына к очереди. Мы встали за ними и стали думать, что же нам делать.

Отбирать у ребёнка плохо, но очень нужно, тем более, когда такой идеальный подарок в метре от нас.

– Я выхвачу мяч из его рук, – шёпотом произнесла Мария, чтобы услышала только я.

– За тобой погонится охрана, – взволнованно пробормотала я, склоняясь к уху подруги.

– Ты дослушай. Ищи сейчас нужную сумму. Как только мяч будет у меня – ты кинешь деньги на прилавок, и останется всего лишь убежать под слёзы пацана.

– Я не знаю его стоимость, – я встала на цыпочки и заглянула через плечо мальчика, выискивая взглядом ценник на мяче.

– У тебя сколько денег?

– Три тысячи.

Осталось два человека в очереди. Мы близки к тому, чтобы лишиться самого эффектного, потрясающего мячика.

– Достань все деньги. Думаю, мячик стоит дешевле. Кассир пробьёт будущий подарок Макса, скажет сумму, я вырву мяч или украду его с прилавка, а ты спокойно отсчитаешь бумажки и расплатишься.

– Я начну паниковать и не смогу быстро оплатить.

Я нервничала. Пульс ускорялся, появлялась боль в солнечном сплетении.

– Неважно сколько потребуется времени, – Мария заговорила быстрее. Остался один человек перед матерью и сыном. – Важно то, что, когда охранник остановит меня, ты уже отдашь деньги и к нам не придраться.

– Отберут у нас этот мяч и вернут маме ребёнка, – я мыслила всё пессимистичнее, каждый шаг усиливал панику.

– Либо мы делаем это, либо покупаем обычный белый мяч, – Мария погладила меня ладонью по плечу и встала рядом с ребёнком, а я подошла к матери, попутно доставая деньги.

Сердце кололо, пот стекал с лица, руки тряслись, купюры мялись в ладонях.

Мальчик протянул мяч продавцу, парень с косынкой на голове взял его в руки. Мария на медленном старте, и я тоже.

Кассир назвал сумму и отдал мячик ребёнку в руки, но он в них не попал: Мария схватила мяч двумя руками, и громко извиняясь на весь магазин, убежала к выходу. Я, запаниковав, кинула все деньги, что у меня были, на прилавок, и выбежала вместе с Марией на улицу. Мы ещё долго неслись \ с мячом и смеялись, задыхаясь от хохота и бега. За нами никто не гнался, но мы не останавливались, адреналин хлестал, толкая бежать дальше.

– Это как отнять конфетку у ребёнка, – Мария остановилась и попыталась отдышаться, но закашляла.

– Мне так стыдно, – ком в груди разрастался, представляя, как этот мальчик расстроился.

– Скорее всего, такие мячики завезут в ближайшее время, а нам он нужен прямо сейчас, – Мария передала мне мяч, и я аккуратно забрала его в руки, снова рассматривая со всех сторон.

Я улыбнулась.

На свету мячик красиво переливался из чёрного в фиолетовый, а красные потёки то темнели, то светлели. Цвета менялись также быстро, как настроение Макса.

И всё это было ради него, хотя он этого не заслужил.

Из‑за того, что Браун вступился за меня, помутнел рассудок, и я пошла почти на кражу.

И я перестала улыбаться, и Мария это заметила.

– Ты чего?

– Почему мы вообще подумали, какой мяч покорит Максима?

– Он реально классный, я уже принципиально захотела такой же, даже если не для себя, – Мария вынула из рюкзака сок и передала мне.

Я смочила горло ананасовой жидкостью и отдала картонную коробочку.

– Мне всё равно очень стыдно…

– Расскажи завтра, понравятся им подарки или нет.

Мы сходили ещё раз в лавку подарков и упаковали мяч, а оттуда разошлись по домам. Пришлось взять у Марии в долг на упаковочную бумагу, но это того стоило. Надеюсь, стоило.

Уже завтра Максим узнает обо мне кое‑что новое. То, что скорее всего ему очень не понравится.

 

На моей кровати развалилась кошка, и я прилегла рядом с ней, укладывая ладонь на мягкое брюшко. Кира замурлыкала.

Я поступила так неправильно, и для кого? Для Максима Брауна!

Кире надоело, что я её глажу, она расцарапала мою руку и убежала в коридор. Я закрыла за ней дверь и позвонила Мише.

Как я привыкла делать: чувствуя, что мои мысли заполняются Максом больше, чем может быть при ненависти, звонила Мише, чтобы его вкрадчивый, негромкий голос выбил из меня всю дурь.

Гудки прервались, послышалось шипение.