Шагая по осколкам битых чувств

– Рады познакомиться с тобой, – женщина положила руку на моё плечо и легонько сжала пальцами, но не по злому, наоборот, по родному. И я не выдержала, снова опустила голову, замечая красивый коралловый цвет её ногтей.

Смотрины проходили удачно, и Миша одобрительно лыбился.

– Все за стол, – скомандовал хозяин дома и все снова зашумели, засмеялись, заговорили.

Со скрипом подвинув стулья по дорогущему паркету, тридцать человек уселись на места.

Именинники сели во главе стола. Миша взял салфетку и положил на колени, и, с предупреждением, что и я должна сделать так же, кивнул мне. Только сегодня, даже если у него и день рождения, я так делать не буду. Слишком много внимания, тем более от моих знакомых.

Максим ничего на себя не клал и переместил вилки с ложками так, как было удобнее для него, а не по этикету. Миша с презрением посмотрел на брата, но тот только улыбнулся, дразня девчонок ямочкой на левой щеке.

Я ковыряла румяную корочку курицы, и иногда поднимала голову, чтобы посмотреть на Мишу. Он, не переставая, общался со своими гостями и смеялся. Главное, что ему весело.

Бывало, я натыкалась на взгляд Максима, но не вдумывалась, что он означал. Мне не до него.

Многие стали расходиться, набив живот вкусной едой, и я решила тоже уйти под шумок.

Последний раз посмотрела на свой подарок для Миши в кучке других и вышла на улицу.

Подарок Максима среди других я не заметила. Поди, уже выкинул.

На улице погода не испортилась, было тепло, светло и свежо. Птицы летали с ветки на ветку, коты истошно орали у подъездов. Я расстроенно шагала домой.

Под подол платья попадал тёплый ветерок и подталкивал поторапливаться.

– Лика, постой! – окликнул меня Миша и мгновенно подбежал. – Ты куда?

Остановилась, посмотрела на него, расстраиваясь ещё сильнее. Бирюзу его глаз красиво осветили лучи солнца.

Мои глаза увлажнились, но я моргнула, и всё прошло. Ужасный день, как я и предполагала.

Я выдавила из себя улыбку.

– Устала и решила пойти домой.

– Я тебя всё же обидел… – уверенно промолвил он, утомлённо проводя ладонью по лицу.

– Ты совсем не обращал на меня внимания. Представлял меня как девушку, а потом общался со всеми, кроме меня, – голос без моего контроля становился к концу слов громче.

– Пожалуйста, не кричи, – он покачал головой и приложил указательный палец к губам.

– Неприлично?

Миша посмотрел по сторонам. Люди обходили нас на тесном тротуаре.

– Не хорошо, когда люди слушают чужие ссоры.

– Оставлять свою девушку, Миша, тоже не хорошо!

Он дёрнулся, как будто я замахнулась, собираясь ударить его. Для него и есть удар такие слова, что он поступает неправильно. Что оплошал.

– Ты права, мой поступок ужасен. Пойдём обратно, я исправлюсь, – Миша протянул мне руку. Несколько минут я смотрела на его длинные пальцы, но всё же положила свою ладонь в его, и мы вернулись.

В доме включили музыку и оставили приглушённый свет. Гости кружились в центре зала. Кто был одинок –  стоял у стены или ел.

Я прошлась взглядом по всем лицам, но не заметила Максима.

Невольно я почувствовала странное разочарование.

Меня затянуло в самую глубину досады. И несколько секунд я не могла дышать.

Миша встал передо мной на колено и вытянул руку. Я плавно опустила на него глаза, и сразу вцепилась за его пиджак и потянула, чтобы он поднялся.

– Я приглашаю тебя на танец.

Я вложила свою руку в Мишину, и он выпрямился, переставая держать меня в неловком положении. Гости разошлись и пропустили нас в середину гостиной, где меньше всего горело света и чувствовалась романтика.

Миша положил ладонь на мою спину, я сжала пальцами его плечи. Он сделал шаг влево, я за ним.

Несколько раз, наступив ему на ногу, я смогла словить его ритм, и теперь мы кружились по всему залу, смотря друг другу в глаза. Его глаза улыбались, мои ему в ответ. Наши тела двигались подобно танцу птиц. Немного нелепо, но всё же чудесно, изящно и искусно. И все пялились на нас, будто мы в клетке.

В помещение пробрался запах ванили, по нему я поняла, что Максим вернулся к гостям.

Но не только запах помог мне распознать его присутствие, а ещё взбешённое сердцебиение, вовсе не из‑за танца и энергичных движений, а совсем по другой причине, которой быть не должно.

Миша остановил меня, и в знак благодарности за танец поцеловал в губы, незамедлительно углубляя поцелуй. Вдруг что‑то заставило меня открыть глаза, и я мельком заметила, как Максим бокал за бокалом вливает в себя вино.

Вечер закончился громкими аплодисментами и поздравлениями.

 

В двенадцать ночи Миша позвонил мне. Похоже, всё ещё переживая за наши отношения.

– Ещё раз здравствуй, любимая, – ласково прозвучало приветствие в трубке телефона.

– Ты видел мой подарок? – осторожно поинтересовалась я, в очередной раз вспоминая забитый подарками стол.

– Да, ноутбук перестал нагреваться, – его голос был довольным, хорошо, что его день рождения прошёл как нужно.

– Рада слышать.

Я поправила подушку под спиной и улыбнулась. Нашла глазами фотографию Миши в позолоченной рамке, стоящую на компьютерном столе. На фото Миша держал руки на груди, расставив ноги. В тот день мы ходили в музей артиллерии и подустали, поэтому поза на фотографии больше подходила Максу, чем Мише.

– А Максим сегодня вышел играть во двор с мячом, что ты ему подарила, – с гордостью сообщил Миша.

Я угодила Максу?

Затаила дыхание, точнее сказать, оно само затаилось. Браун не выкинул мой подарок… мне стало очень приятно.

Приятнее, чем сладкое мороженое в летний жаркий день.

Приятнее, чем бегать босыми ногами по прохладной траве среди вкусно пахнущих цветов.

Приятнее, чем смотреть на звёзды.

– Правда?

Я постаралась сказать с безразличием, но внутри волновалась непонятная радость, неправильная, но такая настоящая, игривая и нежная.

– Цитирую его слова: «В самый разгар игры я заберу свой мячик и уйду домой».

Кладя руку на колотящееся сердце, я рассмеялась. Удар за ударом, и всё быстрее ощущалось биение сердца.

– В его стиле.

Мария не ошиблась: Максим расстраивался, когда хозяин мяча забирал важный атрибут для игры, и уходил. Поэтому он решил сделать так же, когда ход игры оказался в его руках.

– Ты подготовилась к школе?