Шагая по осколкам битых чувств

По ощущениям, я знала его с самого первого класса, и по этим же ощущениям казалось, что этот сущий ад начался сразу, как я стала школьницей.

 

В кафе немного людей. Из десяти столиков заняты только три, один из них мной. Официанты неспешно двигались змейкой, осматривая полупустой зал. На меня обращали внимания, но не подходили. На ладонях и коленях жгли рваные царапины, на щеках блестели влажные дорожки.

Поскорее бы всё это закончилось.

В общественном туалете я подкрасила ресницы, нанесла на лицо пудру, но это не помогло, и я всё ещё выглядела удручённой, оскорблённой девушкой. Глаза цвета чуть темнее бордо смотрели на меня из отражения зеркала и снова наполнялись слезами.

Я не выношу Максима Брауна.

 

***

Я вошла в класс и села за свою парту. В моей школе парты для одного человека, поэтому я разложила вещи, не думая ни о каких соседях. Спрятала подбородок в ворот свитера и стала ждать урока.

Пока что в классе сохранялась тишина, половина одноклассников стояло в коридоре, а остальные, как раз компания Максима, курили на улице.

Я сидела за второй партой, а Макс за четвёртой. И всё равно периодически казалось, что он дышит мне в затылок.

В класс влетела Мария – моя подруга с начальной школы. На её кудрявых до плеч волосах сверкали заколки невидимки, чтобы пряди не топырились как пружинки. На длинных ногах синие джинсы, с потёртостями на бёдрах, а сверху мятая толстовка с надписями на английском.

– Где ты была на первом уроке? Привет, – Мария сначала спрашивала или рассказывала, и только потом приветствовала.

Мария бывшая Максима, повстречались они не так уж долго, но она приняла опыт – не связываться с такими, как Браун.

Я не обсуждала с ней их отношения. Был промежуток времени, когда мы часто ссорились и долго не разговаривали, как раз тогда она стала девушкой Максима Брауна. Сейчас она ненавидела Макса также как я, и мы часто обсуждали его, точнее сказать, втихаря высмеивали.

Мария упёрлась ягодицами об край моей парты и направила взгляд на входную дверь.

– Глянь на это.

Я встала перед Марией и указала пальцем на порванные в нескольких местах джинсы. Несколько белых ниток прилипло к засохшей крови на ранах.

Мария присвистнула.

– Как умудрилась? Мне они нравились. Задница у тебя в них отпадная, – подруга всегда, как я надевала эти джинсы, говорила мне об этом, но сегодня я не улыбнулась на это признание.

Класс потихоньку начал заполняться учениками. Они обходили мою парту из‑за Марии, стоявшей на проходе.

Меня передёрнуло. Утренний случай и так стоял перед глазами, но порой становился ярче и отчётливее, словно я опять упала в обувь Макса.

– Всё из‑за невменяемого!

Мария покачала головой, рассматривая раненую кожу. Она возмущённо вздохнула.

– С ним нужно как‑то бороться, он сам уже не понимает, когда стоит остановиться.

– Знаешь, что он мне сегодня сказал? Что его друзья могут выбить зубы, если кто‑то, по их мнению, убогий, – я закривлялась, закрывая глаза.

Неожиданно Мария громко захохотала. Я опешила, не понимая, что смешного она нашла в моих словах. Но от её смеха всё же стало спокойнее.

– И что это значит, что он типа такой крутой, раз общается с психопатами? – сквозь смех бросила Мария, щекоча своим дыханием моё ухо.

– Другие его и не вытерпят, – я закатила глаза. Разве нормальные люди выдержат такого полоумного, как он. – Может, их вообще не существует.

Мария посмотрела на меня в упор.

– Так, так, это нужно проверить.

Мария авантюристка. Она не отказывалась от того, что ей казалось забавным: спрыгнуть с лодки в озеро, где жутко глубоко, и под алкоголем – почему бы и нет? Сыграть в карты с незнакомцами на желание – да пожалуйста! Она принимала вызов жизни. Но, когда вызов становился сложным или реально опасным, она вспоминала, что обычная школьница.

– Проследим за ним! – она закусила губу, торопливо произнеся ужасную идею.

Я покачала головой, сначала слегка, потом сильнее.

– Это плохая идея. Очень‑очень плохая.

В грудь ворвалась паника. Максим не прощает тех, кто вторгается в его личную жизнь.

Одно дело следить за тем, кто нравится – другое за тем, кто опасен.

– У вас и не бывает хороших идей, – Макс шагнул в класс и бросил взгляд в нашу сторону.

Растрёпанные волосы, как назло, выглядели идеально. А шоколадные глаза, как обычно, недобро сверкали. Я совершенно не видела в нём Мишу, хотя они и близнецы.

Мария отошла от парты и пропустила Макса к его парте. Ему же обязательно нужно пройти там, где стояла Мария. Не будет же король делать лишних движений кого‑то обходя.

Проходя мимо Марии, Максим послал ей проницательный взгляд и состроил такое слащаво‑противное лицо, что я пожелала выбежать в туалет и вывернуть содержимое желудка наружу.

Он даже не глянул на меня, не спросил, всё ли со мной в порядке, не болят ли ноги, руки, сердце. Будто он и его друг не запугивали и не оскорбляли меня.

Браун сделал гадость и забыл, ведь для него это привычная жизнь.

– Всё места мало, а? – внаглую спросила Мария Максима, возвращаясь к моей парте.

Максим ничего не ответил. С шумом кинул на парту тетрадь и ручку, переданные ему Вероникой. Он то носил рюкзак с собой, то брал учебные принадлежности у других.

Мария вырвала пустой листочек из моей тетради и написала план действий: «После уроков проследим за невменяемым. Макс не сразу уходит за ворота школы, поэтому мы понаблюдаем за ним через окно первого этажа. Как только он начнёт уходить, мы последуем за ним». После этого она ушла к своей парте у окна.

В начале года Максим подрался с мужчиной, который пытался приобнять Веронику. В итоге этот мужик оказался алкоголиком, пристающим ко всем милым сучкам. Да, Вероника… красивая, дерзкая, липучка Брауна. Под стать Максиму: вспыльчивая, видит и слышит только то, что хочется ей, а остальное сразу же становится наездом.