Шагая по осколкам битых чувств

Выражение лица незнакомца не изменилось. Макс просто перестал улыбаться. Он не останавливался и шёл дальше, только уже не вперёд, а к нам.

– И что вы тут делаете? – они встали перед нами и поочерёдно всмотрелись в наши лица.

– Мы уже собирались уходить, ладно? – протараторила я, хватая Марию за два пальца. Всё, что попалось в трясущиеся руки.

Мои ноги сорвались с места, и мы с Марией побежали. Скорее домой, туда, где безопасно. Свет от уличных фонарей временно ослепил, когда мы вылетели из арки.

В голове гудело, щиколотки тяжелели, грудь наполнялась безумным страхом. Мария ел

е поспевала за мной, мои ладони потели, теряя её пальцы.

– Стоять! – раздался крик за нашими спинами.

– Поднажми, давай, – с трудом дыша завопила я, и Мария немного ускорилась.

Я поскользнулась на грязи и полетела к низкому ограждению. Мария вытянула руки, успевая зацепиться пальцами об ограду, и я рухнула на колени рядом с ней.

К счастью, высокая трава смягчила удар, и никто из нас не пострадал. Но сердце вырывалось из груди и от боли под рёбрами нарушался ритм дыхания.

Браун сел на корточки около наших лиц.

– Вы реально думали, что я не знал о вашей слежке? – тихо промолвил он.

Мария медленно поднялась, и, крепко вцепившись в моё предплечье, помогла мне встать. Трава окрасила наши джинсы. Кожа, повреждённая ещё с утра, засвербела.

Почему я не послала Марию, услышав этот долбанный замысел? Ведь изначально подозревала, что из этого не выйдет НИЧЕГО ПУТНОГО.

Компания Максима быстро направлялась к нам. Тело бросило в жар, пот образовался на шее и впитался в вырез свитера.

Боль под левой грудью отдавала в плечо.

– Извини нас, – промямлила я, смотря на кончики его пальцев.

Если Макс отпустит нас раньше, чем его компания подойдёт, то нам больше, чем повезло. А его друзьям осталось шагов пятнадцать.

Но какой хозяин решит сжалиться над провинившимся животным? Не такой, как Максим Браун – даже если мы с Марией люди, а Макс нам никакой не хозяин, но в данный момент,  Макс считал иначе.

– Извинить? Но я на вас не обижен, – непринуждённо пожал плечами.

– Тогда мы пойдём? – Мария показала в противоположную сторону от компании.

– Сначала познакомлю вас с друзьями. Вы же для этого шли за мной? – я ощутила взгляд Брауна на себе.

Я прикусила кончик языка, чтобы стравить болью еле сдерживаемый страх.

На лице Макса появилась неприятная улыбка, уголки губ неравномерно поднялись, нижняя дрогнула.

Всё, теперь мы точно в заднице. Мария крепче сжала мою руку, кровь перестала приливать в пальцы, и они теряли чувствительность.

В ушах трещало, словно ветки сгорали в пламени огня, удары сердца долбили по барабанным перепонкам. Звуки воспринимались плохо, с назойливым шумом и болью.

С двух сторон к Брауну подошли его друзья. Он поднялся, развёл руки в стороны, останавливая психов, топчущихся на месте. И принялся громко, безумно смеяться. Его голова приподнялась, глаза потемнели, а белые клыки будто увеличились, стали острее, как идеально наточенные ножи.

Его друзья заколотили кулаками по груди. Удары разнеслись по улице гулким эхом.

Всё это напоминало ужасный обряд.

Убегать смысла нет, всё равно догонят. Мы могли стоять в страхе, смотреть на этих дикарей, и понимать, что все прохожие просто разворачивались.

Я слышала о родителях Максима исключительно хорошее, знала его брата, но он не из их мира. Он – Маугли.

Смех затих. Удары по груди прекратились. Тишину во дворе больше ничего не нарушало.

– Валите, пока я не передумал, – насмешливо изрёк Максим, и Мария нервно дёрнула меня за руку, собираясь бежать как никогда быстро.

 

Глава 6

Испорченная вещь

 

 

Домой мы шли молча.

Темы для разговора не находилось. Страх подобно бурному морю бурлил под рёбрами, потоками скользя по всему телу.

Я винила Марию, но и на мне висела вина, что не умела отказывать. Или не хотела?..

Мы оборачивались, боясь снова увидеть Брауна с его друзьями. Темнота и тусклый свет от фонарей ещё сильнее нагонял тревогу. В полутьме легко поймать человека врасплох.

А завтра опять в школу. В школу, где вождь психов будет сидеть за четвёртой партой моего ряда.

 

Вернувшись домой, я забежала в свою комнату, и не переодеваясь юркнула в кровать, мигом накрывая себя одеялом. Периодически в мыслях всплывали воспоминания этого вечера. Глаза Максима, смотрящие прямо, враждебно, торжествующе.

Я вжималась в кровать, стараясь унять дрожь и тошноту. Кислый комок облепил глотку.

Я ведь могла перейти в другую школу в восьмом классе, и зачем я поверила шёпоту надежды, что одноклассники повзрослеют, научаться оценивать своё поведение…

Я взяла мобильник и написала сообщение Миши. На работе он не отвлекался на телефон, но сейчас почти девять вечера, должен был освободиться.

«На работе всё хорошо?».

Он не ответил ни через час, ни через два, и я всё же уснула.

Макс обязательно исчезнет из моей жизни. Миша останется, а Максим исчезнет – это всё, о чём я мечтала.

 

***

На вечернее сообщение Миша ответил два часа назад, как обычно извиняясь и оправдываясь. А сейчас мы шли по тропинке к расхождению в две стороны – он к своему корпусу, я к своему.

– Ты вчера убежала от меня, почему? Это как‑то связано с моим братом?