Шизариум

– Что?! – теперь уже весь капитан стал бордовым от напряжения. – У вас пятьдесят человек заперлись в здании целую неделю назад, без пропитания, по всей видимости, выдвинули какие‑то требования, а вы даже не сообщили?! Вы, что, просто ждали, когда они там сдохнут?!

– Да кому сообщать‑то?! – всплеснул руками Сан Саныч.

– Как кому? Как кому, чёрт подери??!! – он обернулся и указал на толпу спецназа у него за спиной. – Нам!

– Вы не понимаете… – Сан Саныч перешёл на некий «доверительный» шёпот и попытался разговор из общественного достояния перевести в личную беседу, но капитан не дал ему слишком приблизиться к себе и оттолкнул прямою рукой.

– Я не понимаю, – твёрдо сказал он.

– Вот как?! – потерял все грани разумного усатый толстяк и вдохнул воздух так, что от распирающего живота пуговицы пиджака у него оказались за спиной. – Я. С вами. Говорить. Больше не намерен. Вы, нет, ты, мент, все границы перешёл. Я это так не оставлю. Я тебе таких проблем устрою – твой зад на нарах по кругу пустят, понял? Я там передам. Говори, как тебя зовут, если не ссышь…

– Меня зовут капитан полиции Лютер Ли Абрамс. Про то, что вы мне угрожаете при исполнении, я вообще промолчу. Скажу лишь, что говорить про «пущенный по кругу зад» открытому гомосексуалисту это не то, что глупо – я бы сказал, что это по‑варварски.

Опешивший Сан Саныч сначала с удивлением посмотрел на серьгу в правом ухе капитана полиции, потом, уже с ненавистью, на самого полицейского, который вообще оказался американцем. Не найдя, что на это ответить, Сан Саныч развернулся на каблуках и пошёл обратно в полной уверенности, что сейчас снова скроется в толпе.

Капитан Абрамс подозвал двух спецов и с нарочито вяло сказал:

– Вон того господина, у которого подмышки пиджака промокли, – в наручники.

Затем под вопли арестовываемого толстяка он вернулся к своему отряду.

– Что, капитан, выламываем двери? – спросили ребята в шлемах и бронежилетах, что держали таран.

– Ни в коем разе. Штурма не будет. Срочно вызывайте скорую! И… закажите десять пицц за мой счёт. А мне матюгальник дайте – надо узнать живы они там вообще, или нет.

Полицейские разбежались выполнять приказы, а капитан Лютер Ли Абрамс направился к стенам здания, где уже с неделю сидят взаперти пятьдесят рабочих.

«Вот так всегда в России, – думал Абрамс, – пока не гей из Квинса не приедет, сами сдохнут, но ничего не сделают».

 

***

 

Когда Вася уехал собеседоваться на должность охранника на склад, в их с Дипной квартиру (а именно так Моржов называл теперь своё обиталище) ввалился пьяный Фома Херцен.

Василий Моржов, усердно кутаясь в такие уютные перемены в своей жизни, в то же время совершенно забыл про своего товарища. По крайней мере, так себе в голове объяснял происходящее пьяный Фома. А ведь он всё это время старался как можно скорее разгрести все дела, которыми его благоразумно завалила матушка, и повидаться с другом. То есть, нажраться. И вот он мчался к Василию, но не донёс себя в целости и сохранности – напился ещё по дороге, и даже местами побился, и частично расплескался.

– Ва‑аська, ик! – крикнул он, вломившись в чужой номер, после того как отпер его украденными у матери ключами.

Но он тут же понял, что перепутал апартаменты по пьяни и скрылся за дверью. Через секунду вновь появился – нет, это точно квартира Васи, просто её не узнать совершенно. И запах какой‑то… отсутствующий, что ли.

– Вася! В рот ты любленный, где ты?! А?! – орал он посреди помещения весь мокрый после дождя на улице, пил из горла самогон, тут же звал Васю, не успев проглотить, и обливал подбородок и рубашку спиртным.

Лицезрящая это дело Дипна вжалась от ужаса в стекло аквариума. Напрасно – налитые кровью глаза Херцена остановились на ней и на некоторое время застыли.

– Ааа! – осклабил тоненькие с прорехами зубы. – Вот она ты – разумная слизь! Это всё ты…!

Он сделал несколько неровных шагов в сторону аквариума, но его качало, словно при шторме, и он врезался коленом в разломанную кровать Васи. Вскрикнул.

– Фома, вы очень пьяны! Вы уверены, что вам стоит сейчас…? – лепетала тем временем Дипна.

– Заткнись, понос ссанный! Это всё ты!

Он резко дёрнулся к ней и попытался схватить, но Дипна разделилась на несколько кусочков, вокруг которых приземлись красные пальцы пьяного. Затем эти кусочки сжались как будто в резиновые шарики – чпоньк! – и разлетелись в стороны. Гулко поударявшись о стены и потолок, они вновь соединились в Дипну на книжной полке шкафа.

– Немедленно прекратите! – фыркнула возмущённая медуза.

– Меня – из собственного дома…! – рычал тем временем Фома. – Васька вечно трубку не берёт, нет чтобы проведать, принести пивка…!

Доведя своё туловище до шкафа, он вновь попытался схватить Дипну, а та вновь спружинила в сторону, не дав себя поймать. Только разломанные ударом пополам полки посыпались вниз и немногочисленные книжки полетели на пол и в стороны.

– Сука ты чужеродная! – взвыл Фома и бросился к новому укрытию Дипны уже со всех ног, сделав ставку на скорость ничего не видящих рук.

Через ещё несколько попыток он всё‑таки схватил и закрыл ладонями замученную медузу.

– Пожалуйста, прошу, не надо, не делайте этого…! – кричала она, пытаясь вытечь сквозь его сжатые пальцы.

– Хе‑хе‑хе! – довольный собой Фома плюхнул её с размаха в аквариум.

Вода брызнула в стороны, залив пол, стены и кровать. Дипна была без сил и практически растворилась в воде на весь объём ёмкости.

Фома поднял на руки тяжёлый аквариум, поставил на подоконник и стал наклонять, чтобы вода вылилась в окно. Капли и струи полетели вниз с восемнадцатого этажа.

– Прошу вас! За что?! – плакала Дипна.

– Хер тебе, а не мировое господство, хня инопланетная! – нёс околесицу довольный донельзя Фома Херцен. – Промыла мозги моему братану… Но ничё, он мне ещё спасибо скажет!

Дипна приняла единую форму и пыталась грести «лапками», но угол наклона всё рос, и она вот‑вот уже могла вылететь в окно. Но вдруг кто‑то похлопал Фому по плечу. Тот обернулся.

– Вася! – обрадовался он, но тут же получил мощный удар кулаком в нос.

Аквариум в секунду чуть сам в окно не вылетел, но Вася успел подхватить его и сохранить всё оставшееся содержимое внутри.

Василий взял аквариум и бережно отнёс в кухонную половину студии. При этом он, перепуганный и радостный, глядел в глаза Дипны, счастливый, что успел её спасти.

Фома тем временем согнулся пополам и выхаркивал на пол кровавое содержимое разбитого носа. Но через пару мгновений им снова занялся Василий.