Сияющая звезда. Сквозь три измерения

Пока окружающий мир постепенно менялся, не останавливаясь на месте, совершая миллиарды событий в разных точках времени и пространства, я на какое‑то время стала застывшей точкой, пытающейся переварить обрушившиеся на меня до этого события. Перестала обращать внимание почти на все окружающие изменения, концентрируясь на двух выбранных. Думаю, выходило это более чем успешно.

Со всеми этими переживаниями по поводу неожиданно обнаружившейся у меня сверхъестественной стороны, время пролетело быстро.

Кажется, что только вчера люди на улице выходили только по особой необходимости, не гуляя бесцельно по застывшему от холода городу, а по дорогам ступали осторожно, не желая поскользнуться на льду, возникшем за прошлую ночь. Но вот уже все сады наполнились зеленью, отцвела сирень. Люди скинули с удовольствием все многослойные одежды, освобождая тела и разум от скованности. Как и положено, все дома в это время были вымыты, окна распахнуты, даже сами люди взбодрились, вылезая из берлог.

Вместе с тем, у студентов начались самые страшные дни. У тех, кто еще только начинал учиться, время сессии – что‑то неизбежное, что нагрянет, но пройдет, обещая долгожданную свободу на время. А вот с выпускниками дело сложнее. В конце концов, сдача диплома не могла повиснуть дамокловым мечом до осени.

Поэтому в вузе самыми взлохмаченными и испуганными бегал наш поток. Закрывались хвосты прошлых сессий, завершались курсовые и практики. Кипы дипломных работ проверялись преподавателями с нечеловеческой скоростью. Бегали с ужасом в глазах отчаянные прогульщики, что откладывали все вопросы на потом. Спокойно себя ощущали только отличники, уверенные в себе, и халявщики, уже купившие себе дипломные работы.

Чем безумнее было время перед защитой, тем острее почувствовали мы, как выдохнул весь город, когда в ночь на десятое июня сорок восемь выпускников с дипломами о высшем образовании запустили в небо воздушные шары.

Все эти минувшие события казались такими нереальными, такими пустячными. Мы смотрели на эти шары и гадали, как же хорошо будет в дальнейшем. Как сильно изменится наша жизнь, когда мы вступим в новую главу жизни. Исполнятся ли мечты, о которых мы загадывали, или же трудности жизни будут мешать нам на нашем пути? Сможет ли каждый из нас обрести счастья, которого заслуживает?

Думая о таких отрешенных вопросах, на глазах девочек, как принято, накатили слезы, а парни задумчиво уходили в себя.

Как бы то не было, я попрощалась с учебой. Собрала вещи, прошлась вдоль города в последний раз, благодарно глядя на те или иные места.

Присев в последний раз на стул у входа, я бросила взгляд на место, которое последние несколько лет называла домом. Старые обои, которые мы наклеили еще на первом курсе. Краска, почти сошедшая со стульев и полок обеденного уголка. Кровать, осиротевшая без одеяла и подушки. В углу окна осталась снежинка, которую я вырезала на новый год еще в том году.

– Хандришь?

– Ира? Уже поехала?

– Да, родители внизу. Я зашла попрощаться.

– Даже грустно, что больше не вернемся сюда…

– Хей! Мы еще увидимся! – Подруга уверенно улыбнулась мне, вселяя все самое позитивное. – Вот устроимся на хорошие места, выйдем замуж, еще семьями дружить будем!

– Так все и будет, – я ответила на ее улыбку, но не была уверена в своих словах. В конце концов, меня ждал даже не Питер. Старлит, лежавший в моем рюкзачке, напоминал незримо о том, что впереди еще что‑то такое, чего я не ждала.

Приехав домой, я почти сразу вступила с мамой в противостояние. В моих планах было уехать как можно скорее, но она упрямо говорила о том, что хотя бы несколько месяцев я обязана пожить дома. В то время как я отстаивала свою позицию, а впечатлительная родительница плакала, что родная дочь ее не любит, Михаил стоял в стороне, не желая встревать. В какой‑то мере я могла понять этого человека. Без меня в доме была гармония. Были супруги и их ребенок. Я же напоминала, что в этом доме у каждого было свое прошлое. Кроме Лизоньки.

Именно поэтому ссориться так не хотелось. Пообещав, что обдумаю просьбу, я все же смогла вырваться из этого кошмара наяву, чтобы убежать к прародительнице.

Наша бабушка живет через улицу от нас. Она представляет собой истинно элегантную особу, которая никогда не выглядела на свой возраст. Бойкая, уверенная в себе, она всегда открывала в людях только положительные черты. А во мне, своей внучке, воспитывала стержень истинной леди.

Именно она научила держать вилку с ножом. От нее мне достался навык улыбаться, несмотря на трудности. Шарм, присущий ее натуре, вселил в ее потомков целеустремленность и стойкость.

Бабушка стала той самой Мерри Поппинс, о которой мечтают несмышленые дети, надеясь на чудо. Для меня таким чудом стал мир книг, открытый прародительницей. А также сад, любовно взращиваемый ею на задней стороне участка.

Дорожка шла под наклон и спускалась вниз к ручью, где росли зимние яблоки. Если побродить подольше, то можно обратить внимание на изящно высаженные композиции, год от года различающиеся по своей структуре и содержанию. «Негоже повторяться» – твердила бабуля по весне, составляя макеты своих будущих насаждений.

В детстве я верила, что среди цветов живут феи, поэтому этот сад так любим и прекрасен. Немало времени я сама проводила в его владениях, убирая сорняки, либо подвязывая лентами особо хрупкие побеги.

А возле самого дома, рядом с абрикосовым деревом и сливами, стояли заросли малины. Края малины были у самого забора и стен дома. Именно в этом углу я любила проводить свое время.

Устраивалась там на пледе, приносила закуски и любимую историю, чтобы в прохладной тени насладиться временем наедине с собой.

Сегодня я также направилась к моему потайному месту, чтобы побыть в тишине, окунуться в знакомую с детства прохладу.

Уже на подходе к зарослям я заметила что‑то странное, чего не было в моем убежище. В стене была дверь! Двустворчатая деревянная дверь с резьбой по краям в виде незнакомых мне символов. Символы, казалось, были сделаны из какого‑то металла, как блестели, выделяя некоторые детали. Но, присмотревшись, я заметила, что от них исходил свет, который и создавал подобную видимость.

Остановившись в нерешительности, я разглядывала простую с виду деталь строения как восьмое чудо света. Войти или нет? Эта дверь определенно станет новой главой моей жизни, но готова ли я к ней?

В конце концов, от избытка страхов и сомнений, я заперлась с самой зимы внутри собственного внутреннего мира. Перестала видеть то, что происходило под носом, перестала понимать свои собственные чувства, как будто не желая видеть очевидное.

Страх перед неизвестным понятен, особенно когда это неизвестное машет рукой тебе со стороны чего‑то волшебного, чего еще не знаешь. Но сидеть раком‑отшельником тоже неправильно!

Убедив саму себя, я покрепче прижала к себе корзинку для пикника, которую держала в руках, и толкнула дверь.

Помня многочисленные мультфильмы и книги о волшебных мирах, первых столкновениях с ними героев и описаниях, следующих далее, я ожидала как минимум чудесный мир! Зеленые поля, раскиданные под ногами драгоценные камни, фей, снующих туда‑сюда в листве.