Сломанная реальность. Путешествие Аннабель

Она продолжала идти. Смеркалось. С влажной, кое‑где устеленной листвой земли поднялась синяя дымка. Из‑за чёрных густых крон почти не было видно неба. Внезапно откуда‑то сверху посыпался дождь светящихся точек. Миллионы светящихся хлопьев: падающих, осыпающихся, взмывающих, перемещающихся потоком вправо и влево, вниз и вновь вверх. Всмотревшись, Аннабель поняла, что это были мотыльки. Стаи светящихся мотыльков. Они кружили и далеко, и близко. Вокруг неё и совсем рядом, касаясь и шелестя. Они трепетали в сердце Аннабель, освещая путь. С их помощью девочка преодолела лесную чащу.

Она вышла из леса. На этот раз перед ней открылось болото. На разрозненных бирюзовых островках росли деревья. Плакучие ивы катили свои слезы до текущих между клочков суши водных потоков. Идти здесь казалось опасным, но Аннабель не видела смысла в том, чтобы вернуться обратно. Она вернулась в лес, но только затем, чтобы взять палку подлиннее. Через некоторое время девочка нашла то, что было нужно – длинный, метровый, почти прямой ствол осины. Она начала свой путь по болоту. Свинцовые тучи на иссиня‑чёрном небе напоминали намокшую вату и грозились упасть. Сквозь трещины между ними лился лунный свет. Зеленоватое фосфорирующее свечение исходило от каких‑то растений в воде. И потому Аннабель видела дорогу перед собой почти хорошо.

Хотя дорогой это было назвать сложно. Кое‑где ей приходилось перешагивать, а где‑то – перепрыгивать с островка на островок почти твердой земли. Ноги быстро промокли и вскоре почти онемели. Возможно, если бы она шла быстрее, то могла бы согреться. Но идти быстрее она не могла. Ветра не было, но температура, само собой, стояла низкая. Возможно, в это время где‑нибудь за болотами она и была выше, но мутная, почти не отражающая свет жижа делала воздух невыносимо холодным. Аннабель надеялась на то, что вскоре она преодолеет топь и выйдет на сплошной сухой берег. Но казалось, что топь не знает конца.

Даль темнела, и разглядеть что‑либо было практически невозможно. Кое‑где за островками, за ивами и тростником слышались достаточно громкие шорохи и плеск воды, мелькали чёрные тени. В какой‑то момент Аннабель показалось, что она слышит нечто, похожее на крик утки. Вскоре этот звук повторился, а потом снова и снова, пока девочке не стало казаться, что он её окружает. Слева и справа, спереди и сзади – странная нарастающая какофония. Аннабель стало жутко. Она попыталась ускориться настолько, насколько это было возможным. Внезапно впереди, ниже горизонта, появился свет. Он сильно отличался от того, что исходил от растений, и точно не был лунным отблеском. Девочка решила направиться к нему. Чем ближе она приближалась к этому свету, тем больше деревьев преграждало ей дорогу. Здесь были уже не только ивы, но и другие деревья, переплетавшие свои ветви там, где ей нужно было пройти. Земля стала тверже, но местность всё ещё оставалась болотистой. И потому то там, то здесь девочка периодически продолжала проваливаться в мерзкую топь. Ветви больно обдирали кожу, хлестали и царапали. Детские ноги изнывали от боли. Свет впереди нарастал. Ведь надежда всегда сильнее той боли, что мы испытываем. Даже если эта надежда всего лишь иллюзия.

Наконец, деревья начали редеть, и Аннабель вышла на большой и просторный участок, освещенный тем самым светом. В центре, окруженном деревьями, располагалось небольшое озеро, а в центре же самого озера находился крупный островок со старой обветшавшей хижиной, от которой и исходил свет. К хижине вёл ряд самодельных мостков из бревен. Аннабель замерзла. Её онемевшие ноги сводило от холода, да и передвигалась она с большим трудом. Хрупкие пальчики рук еле‑еле удерживали шест. Она думала, что ей не стоит наведываться в дом на болоте, но не могла найти иного решения. Собрав оставшиеся крупицы сил, она преодолела мостки и оказалась перед жилищем. Девочка постучала в сделанную из толстых прутьев дверь. Через секунду послышались шаги. Дверь распахнулась. Вначале она не видела ничего, кроме света, но спустя некоторое время очертания хозяина стали ясными. Это был невысокий, немного сутулый, лысоватый мужчина со странным диковатым взглядом. Под глазами навыкате были заметны синяки. Тело очень жилистое и худое. Под почти прозрачной кожей просвечивались венозные переплетения.

– Ребенок?! Здесь?!

– Ну, уже не совсем ребенок. Меня зовут Аннабель.

– Сто лет живого человека не видел, заходи же скорее, – его рот словно застыл в улыбчивом оскале, – садись у огня, согрейся. Ты будешь есть? – он отошел, давая ей просочиться внутрь и открыв вид на полукруглое помещение с совсем простой, самодельной мебелью из дерева и прутьев.

– Да, не откажусь, большое спасибо.

Аннабель поспешила к стулу, находившемуся подле костра в центре помещения. Огонь был разведен в углублении в полу и обложен со всех сторон камнями. Странный человек открыл люк в полу и стал спускаться. Со своего стула Аннабель могла видеть уходящие вниз железные ступени металлической лестницы и каменную кладь стен. Через некоторое время на пол начали вываливаться жестяные банки, напоминающие консервы. Через какое‑то время вслед за ними явился и сам человек.

– Сейчас сготовим ужин, – произнес он.

Человек начал собирать банки с пола и класть их на стол, находившийся у стены напротив Аннабель, прямо за костровищем. После того, как он выложил все консервы на стол, придвинул его к девочке. Выстроил банки в ровную шеренгу, по только ему известному порядку и повернул все этикеткой к гостье. После чего, взяв странной формы инструмент, начал вскрывать каждую от первой справа до последней слева.

– Этим я питаюсь уже многие годы.

– А что же вы делаете на болоте так долго?

– Как что, девочка? Живу, – он придвинул к столу стул и сел напротив, скрестив руки на груди.

– Но ведь у вас есть какое‑то занятие? Не просто же так вы здесь живете?

– Ну, иногда я охочусь. На местных уток, а в основном ничего‑то особо и не делаю, – он устало выдохнул и как будто о чем‑то задумался.

– Так если же вы охотитесь, почему едите одни сплошные консервы?

– Потому что мясо этих уток отравлено. Видишь ли, утки в местных болотах очень опасны. Один их укус или царапающий удар сильной когтистой ластой способен доставить смерть в ужасающих муках. А всё из‑за этого их яда. Тебе очень повезло, что ты не встретила ни одной по дороге, – он одарил ее удивленным взглядом.

– Но ведь вы так жили не всегда?

– Нет, не всегда, но это слишком долгая история. А ты голодна и тебе нужно поесть. Согрелась хоть немного?

– Да, спасибо, мне уже совсем не холодно.

– Тогда давай я научу тебя есть, – он пододвинулся поближе.

– Научите есть?

– Да, видишь ли… все компоненты в этих банках: овощи, фрукты, мясо. Всё нужно есть в определенных пропорциях и комбинациях, потому как это не совсем обычная еда. В каждой такой банке содержится то или иное определенное вещество, которое в одиночном употреблении может привести к нехорошим последствиям.

– Каким?

Внезапно Аннабель заметила, что стоящий в тени человек фосфорицирует. Его кожа светится.

– Ну, могут выпасть волосы или начнут отслаиваться ногти. Может начаться привыкание или наступит смерть. Хотя такую смертельную еду я тебе не даю. Честно говоря, я и подзабыл, в чем именно содержится этот компонент. Да, кажется, в осьминоге.

– Но мне достаточно и того, что у меня могут выпасть волосы.