Смерть дублера
– Огромное вам спасибо. Нет, мисс Дьюк, я ничего не могу вам рассказать. Но вы не переживайте. Лучше постарайтесь уснуть. Я разбудил вас, приношу свои извинения.
Он попрощался с ней, вышел из дома, завернул за угол к фургону, вытащил из кармана ключ, открыл заднюю дверцу и, просунув голову внутрь, произнес в темноту:
– Я говорил с ней. Мисс Дьюк неизвестно ненышнее местопребывание отца и где он провел выходные. Проживает на Сити‑Айленде, куда мы сейчас и направимся.
– Этого недос…
– Кажется, я запретил вам разговаривать, – буркнул Фокс и с силой хлопнул дверцей.
Фургон двинулся на север по Третьей авеню, в потоке машин проехал под эстакадой и, подпрыгивая и раскачиваясь, помчался обратно через город; окольными путями пронесся через Бронкс и наконец взял курс на Сентрал‑авеню. Солнце начинало припекать и, очевидно, собиралось заниматься этим целый день. Вырвавшись на участок, где отсутствие тротуаров устраняло риск появления любопытных пешеходов, а шум и грохот летящего мимо транспорта заглушали прочие звуки, Фокс съехал с проезжей части, остановил фургон, вышел и снова открыл заднюю дверцу:
– Вы там в порядке?
– Нет! – взревел Торп. – Тут невыносимо! Душно, как в печи! Мы не можем…
– Простите, но вам придется потерпеть. И прекратите стучать по перегородке, иначе я припаркую эту колымагу, возьму такси и отправлюсь домой, оставив вас разбираться с этим самостоятельно. Вы колотили даже после того, как я остановился. Откуда вам знать, где именно и зачем я устраиваю стоянку?
Захлопнув дверь, он вернулся в кабину. Когда они влились в общий поток движения, Фокс заметил Дэну, не поворачивая головы и не отрывая глаз от дороги:
– Помилуй боже, а там внутри жарковато!
– Там, где сейчас его двойник, еще жарче, – гулко проворчал Дэн. – В любом случае люди выкладывают по три‑четыре доллара за час в турецких банях. Ничем не хуже.
Через десять минут они свернули с Сентрал‑авеню на оживленном перекрестке, свернули еще разок и остановились у тротуара. Фокс вновь приоткрыл заднюю дверцу фургона, сунул голову внутрь и объявил, что оставляет Дэна за рулем и не может сказать, будет он отсутствовать сорок минут или четыре часа, пешком вернулся к перекрестку и, остановив такси, назвал шоферу адрес, полученный от мисс Дьюк. Пока такси прокладывало себе путь на восток, к съезду на Сити‑Айленд, Фокс ерзал на краешке сиденья, нервно цепляясь за поручень, хмурясь и даже не пытаясь напевать. Если он не застанет Генри Джордана дома, а его катер – у причала, то операция будет провалена, завершена, а фургон можно перегнать прямо к ступеням окружного суда в Уайт‑Плейнсе.
Но маленький дом номер 914 по Айленд‑стрит, как и другие дома, стоящие на извилистой улице вдоль линии берега и опирающиеся на сваи, которые приподнимали его, оберегая заднюю его часть от прибоя, оказался пустым. Обнаружив, что и передняя, и задняя двери заперты и никто не отвечает стук, Фокс постоял немного на крыльце, глядя на воду. Суда всех размеров и видов покачивались у причалов, натягивая свои швартовы, а пляшущие в волнах светлые точки где‑то в ста ярдах от места, где он стоял, были причалами без лодок. От необходимости тщательно обдумать следующий шаг его спас чей‑то голос:
– А его там нет!
Фокс обернулся и увидел голову женщины с всклокоченными волосами, высунувшуюся из окна дома по соседству, шагах в тридцати.
– Доброе утро! – откликнулся он. – Я ищу Генри Джордана!
– Ага, это я вижу. Он уплыл на своем катере.
– Спасибо. Когда он поднял якорь?
– Ну, наверное… Кажется, еще в четверг.
– И не возвращался?
– Не‑а. Да он, бывает, ходит целую неделю или того больше.
– А куда он… ходит, есть излюбленные места?
– Нет, таких нету. Но он любит ловить камбалу, а она лучше ловится ближе к Лонг‑Айленду. Вот мы с мужем поймали однажды…
– Прошу прощения, как называется его судно?
– «Армада». Смешное название, верно?
– Очень. А на что оно похоже? На прогулочный катер?
– Ну да, вроде того. Тридцать футов длиной, девять шириной, на воде сидит высоко, и бортовая качка – просто жуть! Весь белый, только рубка отделана коричневым, хотя не так давно он признался моему мужу…
– Большое вам спасибо!
– Так ему передать, кто…
– Не стоит беспокоиться. – Фокс уже направился прочь. – Спасибо!
Это, конечно, было большой удачей. Но неудача ждала Фокса, когда он вернулся к фургону, – спустило колесо, а запаски не было. Фокс прожег помеху яростным взглядом: мало того что она вызовет задержку, лишнее внимание будет привлечено к и без того заметному фургону, оказавшемуся вдали от своей базы… Что ж, делать нечего. Фокс вернулся к перекрестку и нашел автомастерскую, где напутствовал механика:
– Будь другом, почини как можно скорее, ладно? Там у меня мясо, и оно может испортиться, если долго простоит на солнце в такой денек.
Это обошлось ему в доллар и тридцать пять минут времени. После чего Фокс опять двинулся на север и, сделав в укромном месте новую остановку, доложил о своих достижениях пассажирам. И – дальше на север.
Наручные часы показали половину одиннадцатого, а тяжелый, душный воздух прогрелся до девяноста градусов в тени[1], когда Фокс вновь остановил фургон, на этот раз на главной улице Саут‑Норуолка. Прежде чем покинуть водительское кресло и вообще фургон, он сказал Дэну:
– Помни, моя работенка проще. Я беру ее на себя только потому, что смогу отыскать катер с воды, а ты не сможешь. Твоя задача в следующем: не выпускай их наружу, пока я не сойду на берег, и тем более не выпускай, пока рядом кто‑то есть на расстоянии, позволяющем разглядеть лица. И не позволяй им бежать или делать что‑то еще из ряда вон. Пусть спокойно и естественно они идут ко мне по пляжу… и им нельзя этого делать, если хоть одна живая душа подойдет ближе трехсот ярдов… Нельзя, и все тут, даже если ожидание затянется на целый день. Как только они поднимутся на борт, а лодка отчалит, отведи фургон домой, возьми кабриолет, езжай в Саут‑Норуолк, паркуйся у дома Картера и жди. Ты можешь прождать час или все двадцать. От машины – ни на шаг.
– Не лучше ли будет поставить…
– Нет.
– Как скажете, – произнес Дэн в затылок Фокса, который уже спешил дальше.
[1] По шкале Фаренгейта. Примерно 32 °С по Цельсию.
