Солнце светит одинаково
«Чёрт возьми, анекдот про мало водки и некрасивых женщин совсем не анекдот… Всё, домой!»
Полная женская рука проплыла с рюмкой водки перед его носом.
– Пятьдесят грамм за счёт заведения, – сказала Любовь Тарасовна. И добавила: – Ну здравствуй, студент!
Домой Гена явился за полночь, пьяный и сильно помятый.
На кухоньке горел свет. За столом с самоваром и бутылкой вина сидели Зоя и приехавшая из Москвы Маша.
– А вы классно время проводите, Геннадий Валентинович! – съязвила родственница.
– Маш, – поморщился Завьялов, – не начинай! Мне и без тебя есть кому мозг выклевать!
Зоя подбоченилась:
– Глаза твои бесстыжие!
– Стойте, говорю! – решительно поднял руку Завьялов. – Маша, деньги перевели?!
– Перевели, перевели, – примирительно сказала она, сидя с посветлевшим лицом и перебирая пальцами складки на скатерти.
– Машка! Ты – человек! – расплылся в улыбке Гена.
Он схватил со стола бутылку, припал к ней и начал жадно пить.
На новом месте
Уезжать из Москвы Даша категорически отказалась. К тому моменту, когда Завьялов влип в историю со сделкой, она заканчивала первый курс института.
– Перееду в общежитие, кто меня там найдёт? А вообще‑то, спасибо тебе, папочка, удружил!
У Зои в глазах встали слёзы.
– Что ж ты нас бросаешь?
– Нет, конечно. Я к вам приеду, когда вы устроитесь на новом месте. Погостить.
Даша приехала к родителям в конце лета.
– Да… – сказала она с явно неодобрительной интонацией. – Посолиднее дом нельзя было купить? Какая‑то развалюха…
– Так и на этот денег еле хватило! – отвечала Зоя. – Ничего, отец подправит, где надо. Будет хорошо, не сомневайся! Он у нас до дельный.
– Ага. Только невезучий…
Меняя в соседней комнате древний, потрескавшийся подоконник, Гена слышал этот разговор.
«Невезучий… Дочь права…» – согласился Завьялов.
И вроде бы так славно начиналась жизнь! Легко поступил в престижный вуз, встретил Лену, была любовь самой красивой девушки, какую он только знал, был настоящий друг… Конечно, проще всего назначить виновными Зою и Неретина. А сам‑то что? Позволил увести себя от Лены, как телка! И разве он не видел, что Неретин всё время использует его?! Чего уж тут канитель разводить! У безвольного человека не может счастливо сложиться жизнь!
Завьялов был прав: характер человека – это его судьба! «Лёгкий, а не сломать!» – вот о каком характере следует просить родителям у Бога для своего дитя!
Так что с Дашкой им повезло. Она не упряма, но знает, чего хочет, её не подчинишь чужой воле!
«Да и лицом вышла в мать… – Завьялова окатило холодной волной от мысли, что дочь могла унаследовать его внешность! – С другой стороны, Зоя, конечно, виновата. А главное, чего она добилась? Всё время на чужих баб заглядываюсь… – Гена воздушно проплыл взглядом по потолку. – А соседка у нас!.. Они вообще хороши, эти молодые мамочки, такие налитые… Наверно, ещё грудью кормит. Сколько её Асе? Годик? Полтора?»
Через два дня Даша укатила в Москву. Было заметно, с каким облегчением она уезжает. Родители понимали: ей совершенно нечем заняться в их провинции – и не удерживали.
Вскоре деньги, отложенные на первое время, подошли к концу, а работы в их посёлке городского типа было не найти.
Гена подвизался плотничать (и не только, потому что руки у него всё‑таки росли, как надо): его приняли в бригаду строителей, которая перемещалась по деревням и сёлам в поисках шабашки.
В конце ноября по телевидению прошёл сюжет о гибели в бандитской разборке братьев Чиквидзе.
Казалось бы, можно легко вздохнуть, что они с Зоей и сделали, но только единожды, поскольку в связи со смертью преследователей их положение не слишком‑то улучшилось. Назад, в Москву, пути не было, как и вообще куда‑либо, ибо все деньги они потратили на дом, в котором им предстояло теперь жить до конца своих дней!
Что ж, ничего другого, как только смириться со своей участью, им не оставалось.
Гена впервые подумал, что Зоя – «добрая ему жена». Почему‑то именно такими словами подумал, обнаружив, что она давно перестала его пилить, тогда как именно он причина всех их бед! Может, Гена и не полюбил её, но рядом с именем жены поселились в его сердце тепло и благодарность.
Ему стало лучше, спокойнее.
Конечно, Неретина он простить не мог, но избавился от желания взглянуть ему в глаза и сказать, что он подонок.
Честно говоря, Завьялову и не представилось бы такой возможности: став строительным магнатом, Неретин ходил повсюду в окружении охранников – попробуй подступись!
В бригаде действовал сухой закон.
Выпивал теперь Гена, только когда приезжал на побывку в перерывах между работами.
– Я бы, Зой, может, и не пил бы, – оправдывался он, – но когда видишь это, – он кивал на телевизор. – До чего же страну довели! А мы, выходит, стадо? Оказывается, народ можно увести куда угодно – нашёлся бы пастух!
Как известно, пастухов хватало. В какие «светлые дали» гнали они стадо? «Потерпите немного, затяните пояса, невидимая рука рынка расставит всё по своим местам, и вы заживёте счастливо и в достатке, – врали они. – И забудьте вы про свой социализм! Это всегда голод, репрессии, войны! Ничего лучше, чем капиталистическое общество, человечество не придумало! Мы вобьём последний гвоздь в крышку гроба коммунизма!»
Об отвратительных пороках «лучшего общества» они ничего не говорили, а люди будто и не слыхали ничего про звериный оскал капитализма, пока этот оскал не ужаснул их воочию. У кого‑то раньше, у кого‑то позже глаза раскрылись, и оказалось, что есть и голодные, и нищие, и бездомные, а обещанной светлой жизни нет!
А ещё есть войны! Например, за передел рынка, которые вершатся не под покровом ночи, а средь бела дня – прямо на улицах городов!
На кладбищах вырастали целые аллеи из аляповатых памятников погибшим в этих войнах «браткам» – молодым ребятам без руля и ветрил, подхваченным шальным вихрем, которым было некому разъяснить, что такое зло и добро, а их не слишком учёным матерям, лишившимся не только сыновей, но и внуков, а значит, и самого будущего, оставалось лишь горько плакать на могилах.
Сколько народа немилосердная власть пустила под нож в яростном строительстве капитализма? А скольких расчеловечила? Может, стоит сравнить с большевистскими репрессиями?!
Накануне объявления дефолта был выделен России международный заём.
