Солнце светит одинаково
Здесь, на снимке, они ещё вместе, а Леонид – просто их друг. Он тоже присоседился к фотографированию и стоит с левого края.
После разрыва с Геной Лёня, как и положено другу, старался не оставлять её одну, всё время приезжал к ней домой и, утешая, говорил правильные вещи: что впереди целая жизнь, что раз так получилось, то оно и к лучшему, что Гена, увы, не её человек, и т. д. и т. п.
Всё‑таки она была очень глупа, веря в женско‑мужскую дружбу. Правда, ровно до той поры, пока вдруг не обнаружила себя в расстёгнутом халатике с голой грудью, а также руку Неретина, которая, напуская мурашек, ползла к её трусикам.
Так и стала она девушкой Леонида… До обидного банальная история!
Кофейный ликёр
(глава из повести Сомова)
Сомов читал дальше:
«Неретин и Гена вышли из кафе, где вечер дружбы продолжался как ни в чём не бывало.
– И что теперь? – спросил Гена.
Леонид пожал плечами.
– Думаю, прямо теперь надо портвейна выпить. А вообще… По‑моему, доцент дал понять, что не будет поднимать шума. Ему, если что, первому намылят шею! Это же он не сумел порядок обеспечить! Да и что такого произошло? Никого же не убили!
– Скажешь тоже!
Друзья завернули в первый попавшийся магазин, который светился витринами и синей неоновой вывеской «Гастроном», выполненной размашистыми письменными буквами.
Пока в винном отделе стояли в очереди, Гена передумал пить портвейн:
– Слушай, а давай ликёр «Кофейный» возьмём. – Он показал пальцем на полку с бутылками позади продавщицы.
– Три двадцать две, – прочитал Леонид ценник. – А наскребём?
Гена усмехнулся:
– Не вопрос!
И помахал извлечённой из кармана зелёной трёхрублёвой бумажкой.
Лёня и Гена сидели на скамейке во дворе, похожем на некий заброшенный сад. Слева и сзади – стена, справа – фасад здания, в котором, судя по погашенным окнам, располагалось какое‑то учреждение.
Шум огромной Москвы пробивался сюда ройным гулом.
Вокруг – ни единого фонаря. Свет – только от осеннего низкого неба. Оно словно бы сделалось вдруг прозрачным, и на нём стали видны плывущие клочья чёрных облаков. И ещё казалось, будто прозрачность этого неба опустилась в вечер и разбавила темноту, в которой, хорошо различимы, стояли деревья, запущенная клумба, какой‑то пышный куст…
Ликёр был душистый и крепкий, отчего сладость его не казалась яркой, но проступала, как приглушённый звук. А рука жадно вминалась в батон белого хлеба, и он, выдыхая тёплый аромат, податливо отламывался. Жменя мякоти в хрусткой корочке после пары добрых глотков ликёра! Сочетание, которое возмутило бы не только гурмана, неожиданно пришлось ребятам по вкусу!
– Не представляю, как вести себя с Леной после случившегося! – откровенничал Леонид.
– Как, как… Да никак! У вас что, какие‑то отношения? Вы сегодня только познакомились!
– Так‑то оно так… Но я рассчитывал… Красивая она, правда?
– Ну, красивая. Как говорит моя бабушка, с лица воду не пить. Мне, например, Зойка нравится… Слушай, тебе не кажется, что она немного косит?
Лёня припомнил её милое лицо – налитые, смуглые щёчки, улыбчивые губы, полукруг бровей, из‑за которых у неё слегка удивлённый вид, и – да, небесного цвета глаза с косинкой.
– Чудак человек, в этом же её изюминка!
– Вот, точно! Изюминка! Потому что симпатично, а не уродство какое‑нибудь!
Леонид поболтал бутылку, оценивая, насколько она опустела. Можно было ещё посидеть.
– Ты заметил, доцент на Лену глаз положил?
– Серьёзно? – удивился Гена. – А ничего, что он взрослый дядька, а она первокурсница? Ничего ему не будет?
– Ген, я просто факт изложил, а ты уже нафантазировал! Лена что, дура? Хотя… С Мальцевым у них явно что‑то было… Видел, как она его защищать кинулась?!
– Вот‑вот…
– А он дуболом, каких мало…
– То‑то и оно…
Начал накрапывать дождик – мелкий и редкий, и, если не поднять кверху лицо, было не определить, он кажется или идёт на самом деле.
С неба, где стало серо и ватно от одеяла сплошных облаков, упало несколько капель.
– Идёт! – подтвердил Лёня.
– Сейчас зарядит… – предрёк Гена. – Допиваем?
Леонид кивнул и затих.
– Всё‑таки я себе не представляю, как к ней теперь подойти!..
«Север» на улице Горького
(глава из повести Сомова)
Зря Неретин переживал!
В понедельник Лена подошла к нему первой.
Уже по её лицу с затаённой улыбкой было ясно, что его страхи сильно преувеличены.
– Вы должны с ним помириться, – кивнула она на стоящего в сторонке понурого Мальцева, – и мы, если хочешь, сможем сегодня пойти в кафе.
– Втроём? – Лёнина радость замерла на взлёте.
– Вдвоём! – рассмеялась Лена.
Неретин и раздумывать не стал – подошёл к Мальцеву, протянул руку:
– Извини. Мир?
– Ну и ты извини. Мир.
Прозвенел звонок на пару, как называют студенты лекцию продолжительностью в два академических часа с пятиминутным перерывом.
