Соулмейт

Пройдясь по комнатам и выцепив себе бокал шампанского, девушка лишний раз пришла к выводу, что книгу по обложке не судят. Если снаружи дом выглядел обветшалым страшным и в общем‑то нежилым, то внутри смотрелся как дорогой и хорошо сохранившийся антиквариат. На стенах висели огромные полотна именитых художников в резных рамах, по углам стояли канделябры с множеством свечей. В гостиной располагался камин, а напротив располагались дорогие кресла. Гостей оказалось много. Люди общались, знакомились. В доме царила приятная атмосфера легкости и непринужденности. Больше всего бросалось в глаза отсутствие безнадежно пьяных, что казалось бы, было естественно для подобных мероприятий. Нет, собравшиеся вели себя сдержано не забывая выпитый алкоголь не только закусывать, но и «разводить» светской беседой. Владислава легко влилась в коллектив, примкнув к небольшой компании девушек, сплетничавших о последних трендах в социальных сетях и тонкостях бьюти‑сферы, отчего диалог был не только интересным, но и крайне познавательным. Основная группа молодежи тусовалась в гостиной, греясь у камина и вживаясь в роль богатых аристократов. В основном играли в настольные игры по типу «Мафии» и «Монополии», отдельные группки отделялись в стороны для обсуждения книг и недавно вышедших сериалов, а‑ля маленький фандом. Приятной мелочью был тот факт, что никто не залипал в смартфоны, предпочитая живое общение. Казалось, что собрались воспитанные люди, которые пришли приятно провести время и не испоганить настроение другим. И все же, в семье не без урода – нашлись те, кто привлекли к себе ненужный интерес.

Вызывающим поведением внимание привлекла к себе пара, вошедшая в гостиную. Сразу же бросилось в глаза то, что девушка и парень не придерживались дресс‑кода, видимо, наплевав на все просьбы и договоренности, поэтому выглядели как типичные эмо.

«Ого, а я думала эти так и потерялись где‑то в двухтысячных. Мама дорогая, так и старой себя можно почувствовать, эх, где мой две тысячи седьмой?!» – мелькнула ехидная мысль в голове Владиславы, в то время как она рассматривала вошедших. Субкультура эмо‑киды сформировалась и пережила пик популярности в двухтысячном году, быстро распустившись и также быстро увядав, будто сорванный цветок. Как ни странно, эмо пропагандировали здоровый образ жизни, ведь ее представители были людьми тонкой душевной организации: нежными, чувственными, ранимыми и зачастую тревожными… эмоциональными, одним словом. Вошедшие в гостиную эмо‑бой и эмо‑гёрл могли похвастаться обилием пирсинга. Кроме этого, на парне из‑под черно‑белой в крупную полоску свободной олимпийки выглядывал ворот ярко‑розовой футболки и в такой же цвет была покрашена длинная челка. Волосы же эмо‑гёрл в основном казались нежно‑розовыми с темными, почти черными, редкими тонкими прядями, словно после неудачного мелирования. Короткое черное платье не было тем, о котором когда‑то рассказывала Коко Шанель, ведь было слишком короткое, но при этом с пышной фатиновой юбкой. Ноги обтягивали черные тонкие колготки, но от колена до щиколоток пестрым пятном выделялись розовые гетры, и завершали образ простенькие кеды. И дело было не столько в образе эти двоих представителей «устаревшей» субкультуры, а неожиданно громкое поведение, нарушающее всевозможные правила приличия.

– Мне надоело! Я устала! – капризничала девушка, выпячивая тонкие губы замазюканные тональником и поэтому почти сливавшимися с цветом кожи, теряясь на лице.

– Мы только пришли, потерпи маленько, – спокойно проговорил эмо‑бой сунув руки в карманы черных джинс. Несколько цепей свисали с ремня и доставали почти до колен.

«Сентябрь горит, убийца плачет…» – продолжала издеваться память, отчего Владиславе пришлось подавить неожиданно подступивший смешок. Забавная пара, как будто из прошлого. Хотя, учитывая, что большинство присутствующих были в старославянских костюмах и лишь некоторые красовались в костюмах нечисти – замечание явно было неуместным.

Тем не менее, эмо‑киды вели себя уверенно и в чем‑то даже нагло. Приобняв свою «даму сердца» за талию, парень как бы невзначай ущипнул ее за ягодицу, отчего девушка взвизгнула и предложила уединиться. Вот так, открыто и громко и у всех на виду и ни капельки не смущаясь. Возможно, в этой паре это считалось в порядке вещей, остальные же присутствующие, пытаясь вести себя прилично тактично не обратили внимания на все эти действия, продолжив заниматься тем, чем занимались.

Выпив еще немного, Владислава почувствовала, как алкоголь слабо ударил в голову. Окинув беглым взглядом фуршетный стол, девушка попыталась найти чем бы перекусить, чтобы окончательно не развезло и столкнулась с эмо‑гёрл, которая нагло толкнула Владиславу, пытаясь дотянуться до алкоголя.

– Эй, аккуратнее, – ссориться не хотелось, поэтому и тон Влады звучал мягко и негромко.

– Заткнись и шуруй отсюда, – как ни в чем не бывало огрызнулась эмо‑гёрл.

– Не поняла?! – наезд помог мгновенно протрезветь, хоть и в первую секунду девушка очень надеялась, что ей послышалось.

– И не удивительно, тупая, – не собиралась останавливаться обидчица.

– Ммм, смотри какая дерзкая. Пергидроль съел не только волосы, но и мозг, – Владислава отставила в сторону бокал с недопитым шампанским. – Мама не учила, что чужим дядям и тетям хамить нехорошо?!

Ответить та не успела – эмо‑бой достаточно грубо схватил подружку за локоть, утягивая в сторону и тем самым прекращая начавшийся, но успевший разгореться в полную мощь, конфликт.

– Прости, я снова вышла из себя, – эмо‑гёрл повернула лицо к своему молодому человеку. Ее рука скользнула вниз, поглаживая эмо‑боя чуть ниже живота. Жест не выглядел двусмысленно, напротив, весьма конкретно и откровенно возбуждая. Кто‑то из присутствующих смутился, отводя взгляды, но странную пару это, казалось, не напрягало. Парень быстрым поцелуем буквально впился в свою партнершу, страстно лобызая. Ее руки коснулись застежки на ремне брюк и замерли, будто не решаясь расстегнуть. Чувствовалось будто электрическое напряжение.

– Хочу тебя, – шепнула она. Он кивнул, спешно уводя ее в соседнюю комнату, из которой буквально через минуту послышались громкие стоны и влажные шлепки, сообщающие о жарком сексе, словно пару захватило безумие. В гостиной повисло недолгое молчание, народ приходил в себя и пытался вернуться к веселью. Кто‑то из пар все же также предпочел уединиться. Дом заполнили нежные стоны «горячего» времяпрепровождения.

Залпом допив содержимое бокала, Владислава фыркнула, налила себе еще и вышла на улицу. Уединяться с кем‑либо ей не хотелось, а вот просто подышать прохладным воздухом можно. Странная пара оставила неизгладимое впечатление. «Не осуждаю. Не понимаю!» – это был лозунг по жизни. Влада предпочитала не критиковать людей, особенно за те вещи, которые она никогда бы не сделала. Слово «никогда» считалось в этой схеме особенно подлым. Как только ты заявляешь, что никогда не поступишь так плохо, обязательно жизнь поставит в такие условия, что придется поступить еще хуже. Это как запрограммированный сюжет, неудачная установка.

Выйдя на террасу, девушка запрокинула голову и прикрыв глаза, вдохнула прохладный воздух полной грудью.

– Зачетные сиськи, – послышалось откуда‑то сбоку, отчего Владислава вздрогнула. «Было бы смешно, если б именно сейчас защемило какой‑нибудь позвонок или нерв», – подумала она, мысленно цокнув зубом. Обернувшись, она с удивлением узнала парня, нарушившего ее покой. Это был тот самый встречающий, который задавал вопрос и не слушая ответа, проталкивал всех дальше в гостиную.

– Сорян, напугать не хотел. Случайно вырвалось, – взъерошив короткие волосы, парень улыбнулся. – Влад. А ты?..

– Владислава, – девушка усмехнулась.

– А‑а‑а, так мы почти тезки, – Влад задорно рассмеялся. – Как тебе мероприятие?