Спутанные частицы

– Да, за двоими. Нильс Бор и Эйнштейн… ммм… Альберт…

Женщина ещё раз скосила взгляд в список и сняла трубку старинного стационарного телефона, на котором не было больше никаких кнопок.

– Исступлено овернулся истамми, – сказала она в трубку. – Унёсся Иванэ Сэменовичэ махараджа усташи. Эр один, да.

Потом некоторое время внимательно слушала. Душкину почему‑то показалось, что из трубки в ответ кто‑то квакал. Он неуверенно переступил ногами.

– Омега эпсилон, – сказала женщина и положила трубку на рычаг. – Проходите, – разрешила она и махнула в сторону магнитных дверей в глубине фойе. – Кабинет двести двадцать три.

 

***

В указанном кабинете Ивана Семёновича встретил энергичный молодой человек в безупречном деловом костюме.

Он сразу же подбежал к переступившему порог кабинета Душкину и сердечно пожал ему руку.

– Прекрасно, просто прекрасно, – сказал он. – А мы вас уже давно ждём!

– Да, вышла заминка, – начал объяснять Душкин. – Мне неверно указали адрес, и я…

– Прекрасно, прекрасно, – перебил его молодой человек. – Меня зовут Игорь. Я пресс‑секретарь департамента встреч с общественностью. Запрос при вас?

– Разумеется! – Иван Семёнович сухо кивнул и полез во внутренний карман пиджака. – Сразу скажу, что деньги за аренду уже переведены…

– Верю, верю, – Игорь деликатно остановил попытки Душкина извлечь документ. – Не знаю, объяснили ли вам заранее, но, чтобы попасть в Инкубатор, необходимо пройти полную дезинфекцию – это обязательная процедура.

– Опасаетесь, что я могу занести микробов? – хехекнул Иван Семёнович.

– Что?.. А, да, и это тоже, – рассеяно ответил Игорь, почему‑то нервно приплясывая, словно бы от непреодолимого нетерпения.

– У меня билет на вечерний космолёт, – озабоченно сообщил Душкин, стараясь не встречаться взглядом с пританцовывающим пресс‑секретарём. – Поэтому нельзя ли как‑нибудь эээ… ускорить процесс?..

– Конечно, конечно! – заверил Игорь, беря Ивана Семёновича под локоток и провожая к неприметной двери в дальней части кабинета. – Только после процедуры, иначе, к сожалению, никак…

– А что там со мной будут делать? – подозрительно поинтересовался Душкин, инстинктивно тормозя пресс‑секретаря.

– Вас облучат дезинфектором всего лишь, это займёт минут десять‑пятнадцать, только вам придётся раздеться… К сожалению, таковы правила.

– То есть как?.. – не понял Иван Семёнович. – То есть вы имеете в виду… совсем?!

– Нет, нет, не беспокойтесь… Не то, чтобы совсем… Да вам всё там скажут, – Игорь, одной рукой отворил дверь, а другой с некоторым усилием впихнул Душкина в следующий кабинет, который своим убранством напоминал медицинский: вдоль одной из стен стояла кушетка с ширмой, а другая была в стеклянных шкафах с какими‑то инструментами на полках. За неказистым канцелярским столом в уголке сидела миловидная девушка в халатике медсестры и поощрительно ему улыбалась. Справа от девушки в метре от пола прямо в стену был вмонтирован массивный люк с большой красной ручкой. Над ним было световое табло с надписью «занято». Табло горело неярким светом.

– Заполните формуляр, пожалуйста, и раздевайтесь, – девушка указала рукой на ширму.

Душкин хотел было возмутиться данным произволом, но выражение лица медсестры было таким невинным, что он мысленно плюнул, черкнул свои анкетные данные в предоставленной ему форме, зашёл за кушетку и начал расстёгивать пуговицы на сорочке.

 

***

Всё началось с того, что Руководство решило, что коллективу Предприятия надоели бездумные развлечения с эстрадными звёздами. Что коллектив жаждет более интеллектуальных зрелищ. И что именно такие более интеллектуальные зрелища будут способствовать укреплению здоровья и повышению эффективности труда. Поэтому для празднования очередного Дня Предприятия необходимо было пригласить кого‑то из мира учёных. Эти экспонаты должны были показать художественно‑исторические сценки, а потом развлечь сотрудников научными конкурсами.

Дело в том, что двойников эстрадных звёзд можно было выписать тут же в городе, в любом филиале, а за учёными необходимо было лететь аж на сам Питомник – в филиалах, в связи с мизерным спросом, их копий в наличии не было.

Вот так Иван Семёнович неожиданно оказался на самой что ни на есть периферии.

Сама командировка была рутинной – сопровождать экспонаты из Инкубатора на Предприятие и обратно было довольно просто: несмотря на фотографическое сходство, разум копий оставался на уровне сознания ребёнка. Только в отличие от детей, они не капризничали, не канючили, не пропадали на ровном месте, а полностью подчинялись приказам сопровождающего. Их искусственного интеллекта хватало, конечно, на выполнение каких‑то простых заданий, они могли сыграть театральную постановку, спеть песню или побыть экзотическим антуражем на празднике, но и только. Впрочем, большего от них и не требовалось, для этого их и «приглашали». А для Душкина главным было не забыть их вовремя покормить и вернуть без опоздания, за просрочку аренды полагалась пеня.

Сейчас Иван Семёнович стоял почти голый (из одежды на нём были только семейные трусы и носки) на вращающейся платформе в пустом помещении с белыми, обитыми мягким материалом стенами, и прислушивался к утробному гулу моторов, поворачивающих круг. Медсестра велела ему не шевелиться во время процедуры, хотя, как назло, у Душкина отчаянно зачесался нос, но, боясь всё испортить, он не двигался и продолжал страдать, стараясь дышать через рот.

В самом конце процесса дезинфекции Иван Семёнович почувствовал кратковременное головокружение. Будто миллиард тоненьких иголочек на секунду воткнули ему в мозг, мир перед глазами поплыл, подкатила лёгкая тошнота. Но дурнота почти сразу ушла, не оставив никаких неприятных последствий. Вращающийся круг остановился. И селектор голосом медсестры сообщил, что можно одеваться. Душкин облегчённо вздохнул и пошёл к выходу из капсулы.

 

***

– Вот неплохой экземпляр, – сказал Игорь, указывая на окошечко в двери камеры. Иван Семёнович послушно прислонился лицом к стеклу и посмотрел внутрь.

Этот Альберт Эйнштейн, пожалуй, больше всего подходил и по возрасту, и по экстерьеру к тому изображению, который сотрудники привыкли видеть в учебниках и фильмах. Сейчас великий учёный сидел за столом и увлечённо собирал детскую разноцветную пирамидку из колечек.