Студентка для авторитета

Несмотря на тягостные мысли о необходимости расставания и притаившуюся в сердце обиду, я продолжала радостно бегать на свидания. Каждый раз растворялась в Кире и в ощущениях, что он дарит. Понимала, что столь идеального мужчину не скоро найду. Да и вряд ли брошусь сразу искать. Еще какое‑то время взвешивала все за и против и приняла окончательное решение. Свидание, которое должно было стать последним, получилось волшебным, но коротким. Загородный отель, ужин в машине и мы прощаемся у того дома, который любовник долго считал моим. Сказать в глаза не хватило духа, сообщу потом. Но так точно будет лучше – расставаться нужно до взаимных упреков и перманентного мозговыноса.

Дошла до дома, закрыла входную дверь и привалилась к ней. Голова идет кругом, слезы жгут глаза. Не знаю, как справлюсь. Как буду существовать без Кира, без наших встреч, без его горячих ласк и нежного шепота. Неожиданно понимаю, что в гостиной горит свет. Странно, отца не должно быть дома. Разуваюсь и на носочках крадусь в комнату. Осторожно заглядываю в арку – папа сидит на диване, сжав виски пальцами. Подумала бы, что его опять мучает мигрень, но полупустая бутылка коньяка на столе перечеркнула это предположение.

– Папа, что случилось? – голос не слушается, и я пищу чуть слышно.

– Пришла? – он даже не поднимает на меня глаза. – Как погуляла?

– Нормально, – чувствую, что колени начинают подгибаться, и прислоняюсь к стене.

– Понимал, конечно, что ты недалеко от своей матери уйдешь… Но это уж слишком. Моя дочь – подстилка бандюгана. И какого? Так, мелкая сошка, мальчик на побегушках. Из всех достижений – спортзал и татусалон с завидной регулярностью.

Внутри холодеет. Он знает. Вот и все, Лидочка, допрыгалась.

– Что молчишь?! – рявкнул отец так, что подпрыгнула на месте. – Оправдывайся. Скажи, что соблазнил, задурил голову! Ну?

– Нет, – сглотнула тугой ком в горле. – Не так было. Впрочем, не важно. Я приняла решение закончить эти отношения.

– Когда? Не сейчас случайно? Какое удивительно совпадение…

– Какая разница? Я больше не буду встречаться с Киром, и тебе даже не придется меня заставлять.

– Не придется. Потому что ты уезжаешь на дачу готовиться к свадьбе. И если у тебя осталась хоть капля разума, послушаешься и не станешь вынуждать применить силу.

Опешила и уставилась на отца расширившимися глазами – какая свадьба?! Не думает же он притащить Кира силком к алтарю? Не нужен мне муж, который не смог отбрехаться от папы‑генерала. Даже если это Кирилл…

– Парень хороший, знакомы вы давно. А главное, почти твой ровесник.

Отец посчитал необходимым пояснить, а стало только хуже. Тошнота снова поднялась и встала в горле. Нет, не может быть… Отдаст меня вот так? Как вещь? Как испорченный товар, за бесценок?

– А как же учеба? – прошептала непослушными губами.

– Какая учеба, Лида? Или ты думаешь, я не навел справки в деканате? Опоздания, тройки, отсутствующий вид на занятиях… И это все в начале семестра, когда преподаватели определяются с первым впечатлением.

– Я все исправлю, обещаю! – бойко затараторила. – Ничего непоправимого не случилось. Просто много новых предметов. Я же все выходные по библиотекам!

– Ага, по французским, – хмыкнул отец неодобрительно. – Заниматься будешь удаленно. Я лично стану следить за твоими успехами. Ну и жених поможет, чем сможет. Он банковское дело закончил в прошлом году. Финансы, банки – какая разница.

– Папа, пожалуйста! – слезы потекли по щекам.

В такой ситуации я и умолять готова, хоть на коленях стоять.

– Лида, избавь, пожалуйста, от этих лживых слез. Раньше надо было думать… Но материнские гены, да? Не позволю тебе закончить так же, как она.

– Как?! Как она закончила?! Ушла к любимому мужчине от деспота и тирана, который следил за каждым ее шагом?!

– Закрой свой грязный рот, – отчеканил отец так, что у меня мурашки поползли по спине. – Ты едешь на дачу и готовишься к свадьбе. Усердно учишься. А Кирилла выбрось из головы, как и свою мать.

Понимая, что могу наговорить лишнего, если еще этого не сделала, бросилась в свою комнату, вытирая слезы. Он не шутит – запрет за городом и выдаст замуж по‑тихому. Наверняка за кого‑то из сыновей коллег. И я стану головной болью мужа. Опыт моей мамы ничего кроме содрогания перед такими перспективами не вызывает… Полночи проплакала, потом забылась тяжелым, поверхностным сном. Рано утром отец поднял. Хмурый, похмельный и постаревший. Полагаю, я действительно разочаровала его и очень сильно.

– Вставай. Собери вещи. Я отвезу.

– Папа, – пропищала. – Давай поговорим.

– Нет, Лида. Мы не будем разговаривать. Ты не сможешь сказать что‑то, что переубедит меня. Я считал тебя еще ребенком, девочкой с милыми кудряшками. Но ты выросла, и у тебя появились взрослые потребности. Ты выбрала недостойный генеральской дочери способ их удовлетворять. Замужество – наилучшее решение в данной ситуации.

Как ни крути, а с точки зрения домостроевской логики он прав. Папа просто не может допустить, чтобы перебирала любовников. Но сама‑то я замуж не собираюсь, даже кандидатов нет.

– Пап, может, я сама выберу мужа? Есть парень на курсе. Оказывает знаки внимания, отличник, любимчик преподавателей.

Умоляюще уставилась на отца, сделав самое честное лицо. Нет, сокурсник такой, конечно, существует. Вот только мы хорошие друзья, но не более. Вместе в библиотеках сидим, жалуемся друг другу на душевные раны. Возможно, Костик и согласится фиктивно пожениться и жить вместе. Правда, придется перед тестем регулярно отчитываться, потому что Костя не из семьи военных. Но вдруг…

– Нет, Лида. С семьей жениха я уже договорился. Их все устраивает, даже то, что ты… – папа поморщился так, словно змею увидел. – В общем, они знают, что у тебя был быстротечный, неудачный роман. Сказал, что негодяй воспользовался твоей юностью и наивностью.

– Как ты мог?! – начала сердиться по‑настоящему. – Как ты мог обсуждать подробности моей личной жизни с посторонними людьми?!

– А что мне оставалось делать? Не скажи я ничего, они были бы уверены, что дочь генерала Третьякова невинна!

– Да кого это сейчас вообще волнует?!

– Меня, Лида. Это волнует меня, в первую очередь. Собирайся, у тебя двадцать минут.

Всю дорогу до дачного поселка проплакала, спрятав лицо в ладонях. Отца, впрочем, это не тронуло. Сделал вид, что не слышит. Когда въехали во двор, сразу поняла, насколько серьезны его намерения – у крыльца черное, тонированное авто. На таких его подчиненные ездят. Значит, будут сторожить. Может, и уроки проверять и начальнику отчитываться. Папа занес сумки и поставил в прихожей. Огляделся по сторонам – сам, похоже, оставаться не собирается.

– Электричество, вода, газ есть. Продукты в холодильнике, приготовишь. В магазин с кем‑то из моих ребят. Телефон давай сюда, – протянул руку и впился в меня жестким взглядом.

– Что? – не поверила ушам.