Студентка для авторитета
– Хорошо.
Улыбнулась во все тридцать два. Время для грустной овцы пока не пришло. Занялась сервировкой и немного отвлеклась от предстоящего. В мыслях был другой ужин и другой гость. По Киру скучаю безумно. Понимаю, что безнадежно и надо выкинуть из головы, но не могу. Тоскую, плачу, сожалею, что решила разорвать отношения. Очень не хватает этого мужчины – с ним всегда было хорошо и спокойно. Теперь же полная неопределенность в жизни и одиночество. Интересно, Кир хоть вспоминает обо мне? Звонил? Сказал ли отец, что все знает? Внезапно как током ударило –замерла с вилками в руках. Вдруг отец что‑то сделал Кириллу? Не лично, конечно. Пожаловался начальству Кира? Что если ему сейчас еще хуже? Проклинает меня? Жалеет о наших встречах? Так задумалась, что пропустила приезд гостей. Пришла в себя, когда нарядные люди прошли в зал. А я действительно знаю жениха… Это же Вадик Молчанов. И родителей его тоже знаю. Знакомы с детства, дружили семьями. Вадим с выражением крайнего восхищения на лице подошел и вручил огромный букет. Потом неуклюже клюнул в щеку и поздоровался.
– Ты восхитительно выглядишь, Лида, – добавил тихо.
Кивнула, не чувствуя себя.
– Поставлю цветы, – пролепетала и сбежала в кухню.
Там оперлась о мойку и попыталась перевести дыхание. Мой самый страшный кошмар ожил… Вадик – не просто знакомый, фактически друг детства. На пару лет старше. Недавно вуз закончил, банковское дело. И как сразу не поняла, что отец его имеет в виду? Последние годы мы мало общались. Именно потому, что догадывалась о его отношении. А сейчас и представить не могу, что станет касаться своими потными ладонями. Нет уж! Это худшее, что могло прийти в голову папаше.
– Поставила? – отец с недовольным лицом заглянул. – Цветы на стол и давай к гостям.
Молча кивнула, попила воды и поспешила выполнять, хотя ноги и не несли. Дальше начался форменный кошмар. Разговоры проходили мимо, никак не получалась вникнуть. Отвечала невпопад, папа злился и извинялся. Отговаривался тем, что переволновалась. Не думаю, что ему хоть кто‑то поверил – я с детства известна, как бойкая и общительная девочка. На лицах Молчановых‑старших виднелась тень беспокойства, а Вадик, кажется, не замечал ничего вокруг. Он сидел справа и жутко раздражал – на мою тарелку что‑то положит, воды нальет, за руку возьмет, задаст какой‑то мудреный вопрос, касающийся финансов. Бесит жутко – я ведь не могу просто послать его за то, что руки распускает. Напротив, вынуждена благодарить за каждое нарочитое ухаживание. Строгие взгляды отца не помогают собраться. Единственное, на что меня хватает – кивать, блекло улыбаться и бесконечно спасибкать за проявленную заботу. Мне дико не нравится все в Вадиме – запах туалетной воды, манера говорить, постоянное желание прикасаться. Хочется свернуть цыплячью шею, нелепо торчащую из слишком свободного ворота рубашки. Не к месту вспомнился Кир в деловом костюме. Рубашка на нем сидела идеально. Из‑под воротника лишь немного были видны завитушки тату, но я знала рисунок и где он заканчивается, и это безумно будоражило. А Вадик… Просто пацан на фоне Кирилла. Наверняка он и в постели столь же робкий и суетливый. Еще и потеет от волнения постоянно.
– Думаю, молодежи самое время прогуляться по саду. Пусть пообщаются, вспомнят детство. Столько воспоминаний связано с этим домом.
Мы с Вадимом подскочили, как по команде, и поспешили сбежать, куда отправили. Отец прав, на даче мы с мамой проводили каждое лето. Многое здесь до сих пор напоминает о ней. А Молчановы часто приезжали в гости, иногда на все выходные. Пожалуй, если начнем с Вадиком вспоминать детство, то день перестанет быть настолько мерзким…
Но и тут поджидал облом. Едва зашли за угол, друг решил поиграть в мачо – начал стремительно сокращать расстояние между нами. Так, что пришлось прижаться спиной к стене. Поставил руки по обеим сторонам от моей головы, и я окончательно почувствовала себя загнанной в ловушку. Затараторил, обдавая винным духом:
– Лидочка, милая, я так счастлив, что мы вот‑вот поженимся. Ты сделала меня счастливейшим мужчиной на земле. Обещаю, буду самым лучшим мужем. Хочу, чтоб деток у нас было много. И чтоб все красивые, как ты…
Он говорил и говорил. Какие‑то банальности, бесконечные обещания, которых с него никто не требовал. Надежды обрести в лице жениха союзника и выпутаться из всего этого разбились вдребезги. Даже если Вадик и пьян слегка, все равно он в диком восторге. Свадьба, дети, дом – полная чаша… Чувствую, как сдуваюсь словно воздушный шарик. Мечты о дипломе, работе, собственном доходе и независимости летят к чертям. Дети? Какие дети? Мне еще три года учиться. Внезапно Вадим останавливает словесный поток и резко наклоняется. С трудом уворачиваюсь, и поцелуй приходится в щеку.
– Ты совсем обалдел?! Не трогай меня! – зашипела вполголоса, отпихнула говоруна и почти побежала по дорожке вглубь сада.
Хочет жаловаться? Пусть расскажет отцу, как с «невестой» не сладил. Может, тогда генерал задумается, правильно ли выбрал мужчину для дочери.
– Лида! – понеслось вслед расстроенное. – Подожди! Нам столько всего обсудить надо. Свадьба же. Ну, Лида!
Вадик явно заплутал где‑то в кустах – забыл уже, как здесь все устроено. И замечательно! Не хочу ничего с ним обсуждать, вдруг опять целоваться полезет. Он – не Кир, недостаточно оказалось к стене прижать…
7 Лида
После отъезда гостей отец устроил нагоняй, да такой, что я серьезно перепугалась. Наговорил кучу гадостей, обещал отправить к бабке в дальнюю деревню. А когда попыталась пикнуть, что уж лучше туда, чем замуж, разорался. Думала, его инфаркт хватит.
– Папа! – не выдержала и я. – Мне от одной мысли противно! Я с Вадиком не смогу, хоть три штампа в паспорт поставьте!
– Ах, вот оно что! – заорал он еще громче. – Твой вкус на мужчин мне известен, но я велел тебе выкинуть этого уголовника из головы! Лида, ну как ты не понимаешь?
Отец схватился за голову с таким выражением лица, будто ему самая тупая дочь на свете досталась. Потом метнулся к все еще накрытому столу и залпом допил что‑то из своего стакана.
– Соврал тебе в прошлый раз, – заговорил уже спокойнее, а я тут же навострила уши. – Зайцев вовсе не мелкая сошка. Матерый бандюган, отсидел по тяжелой статье, сейчас больше по мошенничествам. Даже если бы его интересовало что‑то кроме секса с тобой, между вами все равно ничего не может быть! Ничего не может быть общего у дочери генерала и этого отброса! Да меня сожрут на службе, если кто‑то прознает.
– А если прознают о ваших совместных делишках, не сожрут, значит? – проговорила непослушными губами.
– Не лезь в это, Лида. Я деньгами с этих делишек за твою учебу плачу. В престижнейшем московском вузе, если не забыла.
– Он знает? О свадьбе?
– Знает. Мы встречались, я сказал.
– Значит, спрашивал обо мне?
