Сведенные судьбой

– Семья старая и уважаемая, однако лишилась состояния много лет назад. У леди Пандоры был старший брат Тео, который унаследовал графство после смерти их отца. К несчастью, он вскоре погиб в результате несчастного случая на скачках.

– Я встречался с ним, – хмуро заметил Габриель. – Два… нет, три года назад в клубе «Дженнерс».

Семья Габриеля владела частным игорным клубом под видом клуба для джентльменов, которому покровительствовали члены королевской семьи, аристократы и влиятельные люди. Перед тем как унаследовать герцогство, его отец Себастьян сам управлял и вел дела клуба. Заведение было самым модным в Лондоне.

В последние несколько лет большинство деловых интересов семьи легли на плечи Габриеля, включая и клуб «Дженнерс». Он никогда не выпускал его из‑под контроля, зная, что заведение представляет для отца одну из главных забот. Один раз в клубе появился Тео, лорд Тренир. Это был крепкий симпатичный молодой человек, светловолосый и голубоглазый. Под очаровательной внешностью скрывался взрывной, неудержимый характер.

– Он пришел провести ночь в «Дженнерс» с какими‑то друзьями, как раз когда я был там, – продолжал Габриель. – И бо́льшую часть времени просидел за игрой в кости. Игра не шла. Он был из тех, кто хочет во что бы то ни стало отыграться, вместо того чтобы остановиться вовремя. Перед уходом Тео обратился с просьбой получить членство клуба. Управляющий пришел ко мне, слегка взволнованный, и попросил разобраться с игроком такого высокого положения.

– Ты отказал Рейвенелу? – поморщился Уэстклиф.

Габриель кивнул.

– Его кредитная история была ужасна, а семейное поместье заложено‑перезаложено. Я вежливо и доходчиво, насколько это возможно, все объяснил ему. Однако… – Он покачал головой, вспоминая.

– Он впал в ярость, – предположил Уэстклиф.

– У него ртом пошла пена, как у разъяренного быка, – удрученно сказал Габриель, вновь переживая ситуацию, когда Тео внезапно накинулся на него с кулаками. – Он не переставал бросаться на меня, и пришлось уложить его на пол. Я знавал мужчин, которые не могли контролировать себя, в особенности когда были навеселе, но ни у кого не видел такого взрыва эмоций.

– Непостоянство темперамента Рейвенелов всегда было притчей во языцех.

– Вот уж спасибо, – кисло заметил Габриель. – Теперь я не удивлюсь, если мое будущее потомство появится на свет рогатое и хвостатое.

Уэстклиф улыбнулся.

– По моему опыту, это зависит от того, как вы будете обращаться с детьми. – Граф был устойчивым, прочным центром своего громогласного, неистового семейства, которое состояло из жизнерадостной жены и выводка непокорных отпрысков.

Но на фоне леди Пандоры все они выглядели бы ленивцами.

Габриель пробормотал:

– Я никогда не отличался большим терпением, Уэстклиф. – В ту же секунду он заметил, что мотылек рискнул подлететь слишком близко к манящему пламени. Изящные крылышки вспыхнули, и насекомое превратилось в тлеющий комочек. – Вам что‑нибудь известно о новом лорде Тренире?

– Его зовут Девон Рейвенел. По всем сведениям, его любят в Гэмпшире, и он вполне компетентно ведет дела поместья. – Уэстклиф помолчал. – Мне кажется, он женился на молодой вдове прежнего графа, что, конечно, не является противозаконным, но заставило многих приподнять брови.

– У нее, должно быть, была весомая вдовья часть, – цинично заметил Габриель.

– Возможно. В любом случае я не ожидаю, что лорд Тренир будет возражать против вашего брака с леди Пандорой.

Рот Габриеля дернулся.

– Поверьте, он будет несказанно рад избавиться от нее.

 

Большинство особняков на Саут‑Одли‑стрит, в центре Мейфэра, были стандартными домами в георгианском стиле со множеством колонн. Однако Рейвенел‑хаус представлял собой якобинскую усадьбу в три этажа с балконами по фасаду и высокой крышей, ощетинившейся длинными дымовыми трубами. Большой холл украшали дубовые панели, обильно покрытые резьбой, а лепнина на белом потолке изображала мифических животных. Стены были под драпировками, вдоль них расставлены французские фарфоровые вазы с росписью в китайском стиле, где стояли букеты свежесрезанных цветов. Судя по спокойной обстановке, Пандора еще не вернулась.

Дворецкий провел его в хорошо обставленную гостиную и объявил о визитере. Когда Габриель переступил порог и поклонился, Девон Тренир поднялся, чтобы ответить на приветствие.

Новый граф Тренир оказался высоким, широкоплечим, не старше тридцати, с темными волосами и пронзительным взглядом. Он был дружелюбен, спокоен и уверен, чем сразу понравился Габриелю.

Его жена Кэтлин, леди Тренир, осталась сидеть на софе.

– Добро пожаловать, милорд. – Одного взгляда было достаточно, чтобы Габриель отказался от недавнего предположения, что Тренир женился по расчету. Во всяком случае, денежный вопрос здесь явно не превалировал. Она была очаровательной женщиной, по‑кошачьи изящной, с продолговатыми карими глазами. То, как рыжие кудряшки непокорно выскакивали из‑под шпилек, напомнило ему о его матери и старшей сестре.

– Прошу извинить мое внезапное вторжение, – начал Габриель.

– Не трудитесь, – легко откликнулся Тренир. – Для меня удовольствие познакомиться с вами.

– Вы можете переменить мнение, после того как я объясню цель моего визита. – Габриель почувствовал, что заливается краской, когда встретил испытующие взгляды хозяев. Злой и ошеломленный, оказавшись перед дилеммой, которая напоминала откровенный фарс, он решительно продолжил с каменным лицом: – Я приехал прямиком с бала у Човортов. Возникли… непредвиденные обстоятельства… И их нужно разрешить как можно скорее. – Я… – Габриель замолчал, чтобы прочистить горло. – Я, судя по всему, скомпрометировал леди Пандору.

В комнате воцарилась мертвая тишина.

В другой ситуации Габриеля позабавили бы озадаченные лица графа и графини.

Леди Тренир первой пришла в себя.

– Что вы имеете в виду, говоря «скомпрометировал», милорд? Вас подслушали, когда вы с ней флиртовали, или, может, вели какую‑то частную беседу?

– Меня обнаружили наедине с ней. В садовой беседке за домом.

Снова повисла вселенская тишина, затем граф резко спросил:

– Что вы там делали?

– Помогал ей подняться со скамьи.

Леди Тренир была совершенно сбита с толку.

– Это исключительно любезно с вашей стороны, но почему…

– Говоря «помогал подняться», – продолжал Габриель, – я хотел сказать, что вытаскивал ее… Каким‑то образом она умудрилась втиснуть верхнюю часть туловища в отверстие, вырезанное в спинке скамьи, и не смогла самостоятельно выбраться оттуда, не порвав платье.