Сводный брат моего отца

Нарисовал на салфетке семизначную сумму, швырнул ее брату через стол. Он внимательно посмотрел, согласно кивнул, поджигая тонкий кусочек бумаги.

– Я согласен, – произнес вслух Иван. – Увези Яну отсюда. С Дасаевым я все решу сам.

– Буду нянькой, – усмехнулся в ответ. – Когда ты нас познакомишь?

У брата зазвонил мобильник. Мужчина извинился и принял вызов. Первые две секунды разговора сделали из серьезного мужика перепуганного отца.

– На Яну напали, – сообщил он севшим голосом, подрываясь со своего места.

 

Глава 3. Особенная

 

Яна

– Отпустите! – по моим щекам текут слезы ужаса. – Куда вы тащите меня? Помогите! Умоляю! – скатываюсь в настоящую истерику, но на заполненной автомобилями парковке огромного торгового центра никто даже не смотрит в нашу сторону.

– Да заткись ты! Достала, – крупный мужчина ударил меня наотмашь прямо по лицу.

Во рту моментально появился металлический привкус крови, перед глазами заплясали черные точки, а в голове зазвенело до тошноты.

– Ты чего творишь, дебил?! – орет на него второй. – Девочку надо доставить в презентабельном виде. Шеф такое не простит.

– Похуй, – выругался похититель, завязал мне глаза темной непрозрачной тканью, в рот вставил кляп, а руки пристегнул наручниками к ручке над автомобильной дверцей. – Вот скажи, – жалуется он соучастнику. – Нам больше заняться нечем, как баб по городу отлавливать?

– Эта особенная.

Машина тронулась с места, меня качнуло, кожу на руках оцарапало холодным металлом.

– Это же не шлюха. Такие стоят дорого, а ты испортил.

 

От услышанного меня скрутило до тошноты. Я совершенно не понимаю, что происходит. Это похоже на какой‑то дебильный розыгрыш, но никак не на современную реальность.

 

«Папа, вытащи меня отсюда, я умоляю», – жалобно поскуливаю без возможности произнести хоть слово.

 

Мы куда‑то едем. Мужчины ведут неспешную беседу, где из приличных слов только предлоги. Они громко смеются и много курят. В салоне уже нечем дышать от едкого дыма, разъедающего глаза. Огромный черный внедорожник несется по городу, лишь прибавляя скорость. Я очень хорошо ее чувствую, болтаясь подвешенной куклой на заднем сидении этого «катафалка».

 

Сильный удар толкает меня вперед, и к разбитой губе добавляется кровоточащий нос, ободранная на запястьях кожа и очередная волна ужаса, сковавшая дыхание. За скрежетом металла с улицы слышны громкие мужские голоса, хлопки, похожие на выстрелы, но точно не разобрать, я на грани потери сознания. Да и кто будет стрелять на улице средь бела дня? Мы же не в кино. Успокаиваю себя этими мыслями, отдаваясь спасительной темноте.

 

– Яна, – родной голос не дал отключиться.

 

Папа отстегнул меня от двери, на руках вынес из машины, не снимая повязки. Я пока даже не плачу. Заторможено уткнулась носом ему в плечо и позволяю себя нести.

 

– Все хорошо, – слышу его голос. – Все будет хорошо, – зачем‑то повторяет папа, укачивая меня на коленях как маленькую. Но так становится хорошо, спокойно, что тело начинает расслабляться, глаза слипаются.

– Ай! – вздрогнула, когда в руку вошло что‑то болезненно‑острое.

– Так надо, – это снова папа, мне не кажется.

 

Вроде бы… Веки тяжелеют, тело не слушается, все вокруг странно замедляется, даже стук моего сердца.

 

– Спи, – его губы коснулись моего виска, как последний толчок в долгожданную темноту, куда в первый раз мне не дали провалиться.

 

Просыпаться оказалось трудно. Если бы я знала, что такое похмелье, назвала бы это состояние именно так. Папа, после того как переберет с алкоголем, постоянно жалуется на головные боли, сухость во рту, озноб и ломоту в теле. Ко всем прочему у меня еще затекли ноги и руки. Они слушаются с трудом, а каждое движение провоцирует желудок на приступ тошноты.

 

Я с трудом могу вспомнить, что случилось. В голове все смешалось, и все больше кажется, что похищение мне привиделось. Ну правда, ведь так не бывает. Мы живем в современном цивилизованном обществе, где не нападают на человека среди бела дня в людном месте!

 

– Очнулась? – ко мне подошел мужчина в белом халате, заглянул в глаза, прощупал пульс.

Мозг работает еще слишком заторможено, и до меня медленно доходит, что это врач, я в больнице, и говорит он со мной на английском языке.

– Ты меня понимаешь?

Кивнула.

– Вставать пока нельзя. Нужно выпить вот это, – положил на стол две большие белые таблетки, в стакан налил воды из прозрачного графина. – Тебе станет легче.

– Где папа? – спросила у врача, не спеша принимать лекарство.

– Папа? – Он удивленно приподнял бровь.

– Да, мой папа. Маркелов Иван, – объясняю врачу.

– Нет. Тебя привез другой мужчина. Он подписал все документы, оплатил лечение и уехал. Вечером вернется, чтобы забрать домой, – ошарашил меня доктор и показал взглядом на таблетки, которые я все еще не выпила.

 

Глава. 4. Нельзя