Таежное смятение чувств. III. Полет
Чем больше Маша старалась придать самой себе отстраненный вид, тем хуже, как назло, у нее все это получалось.
А нагловатый хлыщ, явно почувствовав, что на него уже обратили внимание, резво поднялся с лавочки и уверенным шагом двинулся в ее сторону, через десяток метров догнал.
– И что такая дивная красотка делает в забытой богом глуши? – приблизился наглец и не перестал раздевать ее глазами.
– А вам какое дело? – фыркнула Маша сердито.
– Ну, если ты решишь провести этот день со мной, я мог бы тебе многое показать, – покручивал парень на пальце ключи от машины. – Тебе понравится, ты не пожалеешь!
Отворачиваясь в сторону, девушка зло прошипела:
– Обойдемся! У меня уже есть на сегодня провожатый!
– Конечно же! – подмигнул наглец ей игриво. – И самый лучший из всех провожатых! Итак, Мария, да? Я не ошибся?
– Да, Мария! – моргнула она озадаченно и посмотрела на парня. – А вы и есть Сергей? – поморщилась и вздохнула Маша.
Перед нею стоял симпатичный брюнет, на вид в пределах тридцати или тридцати пяти лет. Длинные волосы до плеч. И все в точности подходило под описание профессора.
– Он самый! Не думал, что у моего дядюшки хороший вкус на молоденьких и красивых девушек! – восхитился Серж.
– У него, черт, хороший вкус на перспективных ученых! – буркнула Мария обиженно и несколько растерянно.
Ей очень не понравилось то, что придорожный наглец и хам оказался племянником уважаемого профессора.
– И на них тоже! – подкинул молодой человек и поймал, зажал в кулаке ключи. – Поехали, Маша, смотреть пещеру!
– Прошу вас называть меня Марией! – наказала девушка строго. – И попрошу вас обращаться ко мне исключительно на «вы»!
– Нет проблем! – пожал плечами Сергей. – Прошу вас, мадам, в мой лимузин! Пригните вашу головку, будь ласка!
Согнувшись в три погибели, Машенька уселась на заднее сиденье старенького «Москвича‑408». Серж плавно вырулил со стоянки и повел машину по трассе в горы. От девушки не укрылось то, что водитель, словно бы невзначай, повернул зеркальце заднего вида таким образом, чтобы все время пялиться на нее.
Ехали они минут сорок пять. Сергей успел сообщить спутнице, что прибыл он в горы со своей женой недели три назад, поселился у родственника жены в большом доме. Помимо них в доме живут хозяин и два его взрослых сына двадцати и девятнадцати лет.
– Они, хоть и малообщительные типы, но дружелюбные. Оно и понятно! Живут в глуши с отцом, света белого не видят. Сплошная скукотища! А главное – женщин нет! Видела бы ты, как они на мою жену смотрят! Словно голодные коты на миску со сметаной, – глядел в зеркальце Серж, облизнул губы, пялясь на упругую грудь Марии, плотно обтянутую дорожной футболкой. – Ты еще их увидишь…
– Я же просила на «вы»! – сверкнула Маша глазами.
Снова она с досадой поймала себя на мысли о том, что игриво отбросила волосы назад, открывая свои достоинства для обозрения.
– Да ладно, Машка! – отмахнулся молодой человек. – Все же свои! Чего нам церемонии устраивать? Приехали…
«Москвич» плавно свернул во двор большого дома, стоявшего на каменной террасе в окружении высоких и ветвистых чинар. К дому тянулись столбы с электрическими проводами.
«Хорошо, что в доме электричество есть! – подумала с радостью Мария. – Хоть какая‑то цивилизация».
– Прошу, устраивайся! – стоял Серж у открытой дверцы своего автомобиля, подчеркнуто деликатно протягивал руку. – Чувствуй себя, как дома! После обеда могу прихватить тебя с собой и показать ту самую пещеру. В знак нашего примирения…
– Спасибо тебе, Сергей! – смирилась Маша окончательно с его фамильярным тоном и перестала бороться с ним.
Прекрасно поняла она, что Сержа не исправить. Им навстречу из дома вышла молодая женщина. Она стояла на ступеньках и молча наблюдала за ними. Потертые штаны плотно облегали ее тонкие бедра. Весь вид у нее был болезненный. Очень бледная и молочного цвета кожа лица, глубоко посаженные глаза с большими темными кругами и довольно большой заостренный нос, который придавал лицу таинственно хищный вид.
– Знакомьтесь! – заговорил Сергей. – Это моя жена Марьям! А это, – подтолкнул Машу бесцеремонно вперед племянник профессора, приложившись ладонью ей прямо по упругому заду, – это тот самый ученый, которого нам прислал мой чудаковатый дядюшка.
Скосив на веселящегося балагура негодующий взгляд, Машенька спокойно и ровно произнесла:
– Мария. Мы, считай, тезки. Приятно познакомиться!
– Взаимно, – ответила ей тихо жена Сержа. – А вы так молоды для ученого! Не думала я, что вы так молоды…
– Я еще только начинающий ученый!
– Проходите в дом. Я покажу вам все…
Все это время Маша чувствовала себя крайне неуютно и неловко. Ей было стыдно за хамское поведение Сергея и за то, что сама оставила его наглость без должного внимания. А Марьям, которая все видела, казалось и вовсе не обратила на это внимания, пропустила мимо своего сознания.
– Ты чувствуй себя, как дома… не стесняйся… – остановилась Марьям у двери небольшой комнаты.
Как и ее муж, жена Сержа упорно не желала общаться на «вы». Наверное, это шло от их воспитания. Возможно, у них так и было принято. Маша пожала плечами и прикрыла дверь.
Вернулись хозяева дома. Дядя Марьям, Аслан, оказался живым и общительным человеком. Он радостно обнял гостью, словно они давно были близкими друзьями и только пребывали в долгой разлуке. За Асланом стояли и переминались его взрослые сыновья Ильяс и Алан, беззастенчиво пожирали гостью глазами.
– Я приглашаю всех на ужин! – улыбнулся Аслан.
Через двадцать минут они расположились на мягких плетеных шезлонгах вокруг большой кованой жаровни.
Хозяин дома мастерски жарил приготовленные им самим же по его собственному рецепту большие куски мяса.
– Правда, красиво? – шепнул гостье на ухо Сергей.
Действительно, Маша была буквально поражена красотой этого места. Каменную террасу за домом искусно украсили цветущими и чудно пахнущими клумбами и небольшими фонтанчиками.
Журчащая в них вода брала начало в небольшом горном ручье, протекающем вдоль дороги. Собираясь у забора, вода с шумом низвергалась с высокого обрыва, где‑то сразу за оградой.
Рукотворный водопад во время падения разбивался на мелкую водянистую пыль, которую подхватывал ветер и любовно кружил над пропастью, заботливо лелея и нежно лаская.
Иногда и вся терраса из‑за сильных порывов ветра орошалась водным туманом, и всех присутствующих обдавало холодком.
