Театр китового уса

Что‑то есть в том, чтобы подняться над ястребами. Вид открывается на мили вокруг. На востоке линия берега склоняется и взмывает вдаль; там уединенные бухты и меловые столбы, и Кристабель поклялась все их покорить, едва ей только разрешат уходить от дома дальше Сил‑Хэд. На западе вид не настолько впечатляющий, но более знакомый. Можно разглядеть трубы Чилкомба и Дигби, сбежавшего от учителя и теперь несущегося вприпрыжку по прибрежной тропе в их сторону. За Чилкомбом лежат неизведанные земли. У горизонта вдали прибрежный город Веймут и остров Портленд, держащийся за большую землю галечным перешейком и сделанный (так ошибочно верят девочки, подслушавшие однажды разговор о знаменитых каменоломнях острова) целиком из камня: безжизненное, луноподобное место.

Из‑за отсутствия какого‑либо систематического образования знания детей Сигрейв о мире были сложены из разрозненных источников в иногда рабочего информационного монстра Франкенштейна. Они знают названия большинства бабочек (Перри); как снять шкуру с кролика (Моди); что нельзя есть ежевику в октябре, когда на нее плюет дьявол (Бетти); и как быстрее всего добраться до деревенского паба (Уиллоуби). Но они не знают никого в деревне (Розалинда считает это неподобающим), и как в деревне живется (они только проходят по ней, когда забирают Уиллоуби из паба), и что лежит за Хребтом кроме Лондона, короля и чайной в Дорчестере, куда Уиллоуби водит их есть липкие булочки на их дни рожденья.

Что до прочих частей планеты, они могли бы сказать, что Франция лежит по другую сторону Ла‑Манша вместе с ледяными водами Атлантики, Диким Западом и Висячими садами Вавилона, но имеют слабое представление о том, что там происходит. Время от времени Дигби пересказывает усеченные версии своих уроков, но эти изолированные острова образования быстро забываются – туманные залежи латыни или алгебры, необитаемые, оставленные птицам.

Кроме того, их разреженное фактическое образование покрыто толстым художественным слоем. Самое драгоценное их имущество – книги, большая часть которых была высвобождена Кристабель из кабинета после смерти отца, когда все были заняты и весь дом был в ее власти.

Кроме любимых греческих мифов и приключений, у них есть томик «Алисы в Стране чудес», оставленный отъезжающей гувернанткой, а кроме того, девочки были названы совладелицами «Историй Шекспира» и иллюстрированного издания «Бури», которые Дигби получил от матери на Рождество. Они используют их в постановках картонного театра с труппой наручных кукол, а также разыгрывают сцены на чердаке, где перекинутая через веревку для сушки белья простыня служит театральным занавесом. В «Буре» Дигби всегда играет роль духа Ариэля, Ов – романтической героини Миранды, а Кристабель впечатляюще перевоплощается в Калибана. Она дополняет изображение гротескного рабского создания, бугристо округлив лицо засунутыми за щеки грецкими орехами, чтобы капала слюна.

– Придержите коней, свиноподобные лорды, – кричит Дигби, с пыхтением взбегая по холму.

– Тебе на пользу пошло бы держаться учтивого тона, нахальный бандит, – отвечает Кристабель, выдергивая из земли длинный стебель ворсянки и угрожающе взмахивая им.

Дигби останавливается поправить завязанное вокруг шеи кухонное полотенце.

– Как смеешь ты обращаться к отважному Робин Гуду в такой манере? – Он подбегает к Ов и хватает ее за руку. – Прекрасная Марион! Скорее идем разбойничьей тропой! Там лежит путь к свободе!

Самые любимые книги были перечитаны столько раз, что достаточно посмотреть на обложку, чтобы погрузиться в их миры. Но миры эти не остаются только в пределах обложек. Они просачиваются наружу и накладываются на географию их жизни. Дети уверены, что тропинка у обрыва на Сил‑Хэд – та, по которой ходили контрабандисты в «Лунном флоте». (Она начинается там, где терраса сливается с меловым обрывом, и покатисто вихляет к вершине. Пастухи зовут ее Зигзагом, и…)

– «Даже овцы спотыкаются на ней, а что до людей – я слышал только об одном прошедшем по ней храбреце», – говорит Дигби горячечным шепотом, утаскивая Ов за собой.

– Я не хочу, Дигби, – говорит Ов. – Там скользко.

– Тогда стой на вершине стражем и не опускай мушкет, дорогуша, – говорит Дигби.

 

«Лунный флот», полный рассказов о разбушевавшихся морях и в щепки разбитых о каменистые берега кораблях, также виновен в представлении Кристабель о том, что только галечная дамба, тянущаяся от Веймута к Портленду, удерживает штормовой океан по ту сторону. Ей нравится представлять, что случится, если ее прорвет, как волны с ревом понесутся по заливу многотысячной армией.

В неистовые ночи она подходит к чердачному окну и говорит Ов и Дигби звенящим от дурного предчувствия голосом:

– Сегодня я слышу волны. Мы можем только надеяться, что дамба выдержит.

И когда говорит, она верит в свои слова, и по ней пробегает ужасный трепет, сильнейшее возбуждение, усиленное видом того, как Ов жмурится и складывает ладони для молитвы.

– Вы должны попытаться уснуть, – говорит Кристабель. – Я останусь на страже.

Дигби серьезно кивает, застегивая пуговицы пижамы.

– Потом я сменю тебя, Капитан.

 

Контрабандистская тропа на Сил‑Хэд лежит неподалеку от построенных высоко над уровнем моря из красного кирпича коттеджей береговой охраны, решительно встречающих любые атмосферные фронты, что приходят с Ла‑Манша. Ушедший в отставку офицер береговой охраны, что живет в одном из коттеджей, сидит в своем саду с биноклем в руке. Они с Кристабель обмениваются кивками.

– Заметил кое‑что, что может быть вам интересно, мисс Кристабель, – говорит он, когда Дигби с Ов подбегают к ним. Плащ Дигби теперь повязан вокруг его головы.

– Что случилось, Джим? – спрашивает Кристабель.

– Мужчина с иностранной бородой идет к вашему дому. Не похож на бродячего торговца, но я его прежде в округе не видел. С ним женщины. В брюках. Доброго дня, мастер Дигби, мисс Флоренс.

– Добрый день, Джим, – говорит Дигби. – Как здоровье жены?

– Идет на поправку, мастер Дигби, чему я очень рад. Что это у вас на голове? Снова играете в крестоносцев?

– Это мастерская маскировка, – шепчет Дигби.

– Когда ты видел этого мужчину, Джим? – спрашивает Кристабель.

– Не более пяти минут назад, полагаю.

Кристабель кидает взгляд вниз на пляж. Взрослые по‑прежнему там.

– Премного благодарна, Джим.

– Никаких проблем, мисс. Я хотел показать вам морские узлы, но раз вы спешите, не буду беспокоить.

– Приношу свои извинения, Джим, но, похоже, это дело не терпит отлагательств, – говорит Кристабель. – Давай, Ов, взбодрись.

– И зачем нам все время бегать? – говорит Ов. – Почему никогда нельзя присесть на минутку? Вон там отличное место для посиделок.

– Нет времени на слабость, – говорит Кристабель. – Это месье Ковальски. Он идет в Чилкомб.

– Веди же нас! – восклицает Дигби, пускаясь бегом, и каждый третий его шаг – скачок или дикий прыжок через куст.