Тебе Шах и Мат

Дверь открывают ещё пара охранников, и мы выходим на улицу, и я тут же замираю, видя количество людей и техники. Четыре уборочных машины уже готовы ехать, а рядом ещё машин десять! Откуда они все здесь?

– Борис Васильевич, мы готовы,– подходит мужчина в знакомом черном костюме и с интересом смотрит на меня.

– Тогда поехали, хочу уснуть уже в своём доме,– и, подхватив меня на руки, несет к огромному внедорожнику, где двери для нас уже придерживают. А ему не холодно в одной рубашке?

Меня несут под прицелом десятка глаз, а я стараюсь смотреть лишь на свои потрёпанные балетки. Перед Борисом открывают дверь, и он сажает меня в уютный, и самое главное теплый салон машины.

В окошко вижу, как все начали бегать и занимать места. Три минуты, и мы трогаемся, и я не могу скрыть слезы счастья. Ура, я покинула свою тюрьму!

 

– Ангелина, что с тобой? Почему ты плачешь? – настороженно спрашивает теперь уже мой хозяин.

– Это от радости. Я впервые за столь долгое время могу уехать вот так спокойно, – отвечаю, смотря на деревья и кустики, покрытые снегом, картинка наконец‑то меняется.

Поворачиваю голову и вижу задумчивый взгляд карих глаз.

– Ты ведь понимаешь, что едешь в новый дом, из которого тебе лучше не сбегать? Я не прощаю ошибок, Ангел. Постарайся это понять с первого раза, так как второго может и не представиться,– и я холодею, так как больше не вижу того приветливого мужчину, который уговаривал меня уехать. Теперь передо мной сидела исключительно деловая личность с холодным взглядом.

– Я не сбегу,– отвечаю покорно и опускаю голову. Господи, на что я согласилась!

– Умница! Как приедем, приставлю к тебе охрану и стилиста. Съездишь с ней в магазин, подберёте гардероб. Так же съезди в салон, я люблю гладких малышек,– тут я даже смутилась, понимая, о чем он. – Комнату тебе покажут, спать будешь у меня, когда я скажу, поняла?

И я, как овца, киваю – впрочем, почему как, я и есть самая настоящая тупая овца! Поехала с волком, который так сладко пел про лучшую жизнь. А будет ли она лучше? Уже боюсь представить, что будет дальше.

Почему он так изменился?

– Посмотри на меня, снежинка,– зовет он, приподнимая голову за подбородок. Поднимаю взгляд и вижу знакомый блеск.

– Запомни ещё кое‑что. Ты моя, Ангел, а значит ни один мужчина тебя больше не должен касаться! Я не делюсь своим!– и впивается в губы жадным поцелуем.

Замираю и не знаю, что делать, это ведь мой первый настоящий поцелуй.

Борис недовольно отстраняется и тихо рычит.

– Ты должна быть послушной снежинка, так что отвечай!– притягивает меня к себе на грудь и опять накрывает губы в поцелуе, но уже не таком страстном, а более нежном и ласковом. И я отвечаю, как могу.

– Умница, будь послушной, а дальше я всему научу!– и почему это звучит с таким предвкушением, и мне кажется, это касается не только поцелуев?

 

Глава 5

 

 

Борис

Видимо, я напугал девочку своими словами и действиями, так как она забилась в самый угол и старалась на меня больше не смотреть. Да и в окно она теперь почти не смотрела – так, лишь иногда подсматривала, когда машины сворачивали. Переборщил? Может, и так, но так надо было.

Бывшая хозяйка мне рассказала о попытке Ангелины покинуть её чудесное заведение в первые дни заключения. На её месте я бы поступил так же, ведь по сути девушка была в плену. Её тяга к свободе понятна. А так же стоит учесть, что и от меня она может дать деру. Но от меня не уходят, и тем более не сбегают, я сам решаю, когда кому‑либо уходить.

Девушка мне очень понравилась, она вызывала странное чувство уюта. Да и оберегать хотелось, но я ведь знаю её всего пару дней, откуда такое чувство?

Помню, как меня колотило от гнева, когда я посетил её комнату на чердаке. Как там вообще можно было жить? Правильно, никак, мой Ангел выживал! Хозяйка гнобила и запугивала, как могла, но девушка не сломалась, и я начал гордиться ею. А когда увидел любимую игру из дешёвых деревяшек на картонном поле, то вообще зауважал.

Шахматы – игра не для каждого, это я знал не понаслышке. Не все могли разобраться или просто не хотели, было лень или мозги не работали, но я уважал тех, кто играл, а если играли ещё и хорошо… взглянул на девушку, которая думала, что переиграет трехсотлетнего оборотня.

Говорить, сколько я играю, не стал, только напугал бы её ещё больше. Ангелина и так выглядит затравленной, не перегнул ли я палку. Мне хотелось, чтобы девушка была живая. Да и не собираюсь я с ней делать то же самое что в том чертовом мотеле. Уверен, со мной ей больше понравится. Со временем она привыкнет и примет меня. Ломать её не хочу, и надо быть по аккуратнее. У всех есть границы, и я не хочу, чтобы она впала в отчаяние.

А насчёт игры – не думаю, что она сможет победить, ведь мой опыт гораздо больше. Я играю с детства, только вот детство моё началось, ещё когда малышки и в проекте не было. Долго ей придётся учиться, чтобы хоть на немного приблизиться к моему уровню.

Со временем, может, я и сам отпущу Ангелину. Найду ей работу, обеспечу жильём, но сейчас… Эта девушка нужна мне! От неё всё внутри начинало пылать, и я еле сдерживался, чтобы не накинуться на малышку с очередным поцелуем.

Вот и сейчас сидит себе скромно, трёт тонкие пальчики, кусает розовые губки, и я вспоминаю, как она умело делала массаж. Мяла моё тело ручками, напевала мелодию дивным голосом. Хочу услышать её стоны!

Так, надо успокоиться. Она и так боится меня, незачем пугать ещё больше. Лучше пробью информацию на неё.

Наклоняюсь к Ангелине, и она, повернув голову, испуганно смотрит на меня, вжимаясь в дверь ещё сильнее. Нет, с этим надо что‑то делать. Пугливому зайцу в доме волка не выжить.

– Сядь ближе, чего ты убежала?– говорю, пристально глядя на неё.

Девушка смотрела на меня так, словно пыталась что‑то разглядеть. Но чуть погодя, вздохнув, пододвинулась, но между нами всё равно было расстояние вытянутой руки.

– Ещё ближе, я тебя не съем,– а так хочется. Но говорить я этого, конечно, не стал, наблюдая, как ещё сантиметров пять она преодолела.

– Такими темпами ты и к приезду домой рядом не будешь находиться,– усмехнулся и, схватив её за руку, перетащил вплотную к себе.– Так‑то лучше,– довольно сказал, наслаждаясь её теплом и дивным ароматом. Теперь Ангелина находилась у меня под бочком и не пыталась отстраниться.

Опять потянулся к карману пиджака, но перед этим не удержался и потрогал коленки, прошёлся по бедру. Была бы на ней юбка, мы бы просто так не сидели. Скажу стилисту, чтобы выбрала побольше платьев, в них она более женственная и такая манящая.