Тебя все ждут
– Чем больше, тем лучше. Неограниченное количество. Был, например, сериал Guiding Light, «Путеводный свет». Он шёл в эфире семьдесят сезонов. Есть английский сериал Coronation Street – в эфире с 1960 года и до сих пор.
Опять что‑то пробурчало на фоне.
– Но мы всё‑таки вряд ли замахиваемся сразу на семьдесят лет… Год, два, пять – более реалистично. Пока зрители смотрят…
Два, пять – получается, и миллионов тоже?!.
– Хм… И когда же… хм, гм… планируется начать?
– Выход в эфир ориентировочно в феврале – в начале марта двадцать второго года. Но ваш контракт вступает в действие сразу. Мы платим полную сумму не только за каждый день съёмок, но и за каждый день подготовки. Обратите внимание: не десять процентов, не двадцать, не пятьдесят, а все три тысячи долларов за каждый день репетиций… Сколько сейчас на ваших часах?
– Двадцать минут одиннадцатого.
– Переведите на две минуты вперёд. Точное время двадцать два… пятнадцать секунд… девятнадцать… вот! Двадцать два двадцать два двадцать два. Если вы подпишете контракт в течение часа тридцати… семи минут, то уже за сегодняшний день вам будет выплачено три тысячи долларов. В рублёвом эквиваленте. Ну, как вам условия?
– Хм… гм…
– Видите, а говорите, понятно… Но это не всё. В чём новаторство и уникальность проекта. В большом эфире на Первом канале даются включения – один час ежедневно. А в интернете идёт круглосуточная трансляция. То есть ваша работа не прерывается. Вы постоянно находитесь в павильоне. И днём, и ночью.
– Зачем?
– Принципиально иной градус доверия. Зритель в любой момент может включить онлайн‑камеру и увидеть, что всё это не фейк, не игра: вы едите, вы спите, вы моетесь в ванной…
– Как «моетесь»?! Меня будут снимать, как я моюсь?!
– Нет, нет, нет. Камера перед входом в ванную комнату. Когда вы идёте в уборную – естественно, закрываете дверь. Главное, зритель видит, что вы настоящий живой человек. Что это значит для зрителя? Это значит, что жизнь на экране – реальна.
– И что, вы хотите сказать, все эти звёзды первой величины будут у вас круглосуточно, без перерыва…
– Нет, круглосуточно – только вы. Вы как бы якорь. Или, точнее, ось. Пи‑Оу‑Ви[1]. Поэтому вы постоянно в периметре…
– Я что‑то не… Круглосуточно – сколько суток?
– Семь суток в неделю, тридцать в месяц, триста шестьдесят пять – или триста шестьдесят шесть – суток в году. В сутках двадцать четыре часа, в часе шестьдесят минут, в минуте шестьдесят секунд. Всё это время вас снимают камеры. У вас в комнате, если не ошибаюсь, сорок шесть камер. И за каждый день, напоминаю, вы получаете три тысячи долларов.
– И… Погодите, то есть что, я вообще оттуда не выхожу?
– Не выходите.
– Никогда?
– Пока проект в эфире.
– Я чего‑то не соображу… А звонить я могу? Пользоваться интернетом?
– Вы в девятнадцатом веке. Какой интернет?
– Погодите, но ведь должны быть какие‑то перерывы…
– Нет, никаких перерывов.
– Я не понимаю… Это что такое вообще? «Дом‑два»?
– Ни в коем случае. «Дом‑два» – реалити‑шоу, а у нас художественный проект. Вы – персонаж. Граф Орлов.
– У меня есть сценарий?
– Конечно. Вся ваша жизнь полностью подчинена сценарию. У вас в наушнике персональный суфлёр, мы его называем «кондуктор». Каждый день вы получаете текст… незаметно для зрителя – например, вы читаете книгу, туда вклеиваются страницы. Ключевые реплики вы заучиваете, но таких реплик немного. Как правило, у вас прописаны основные линии поведения, и вы действуете в логике персонажа.
– То есть вы хотите, чтобы я год не выходил из этой…
– Чтобы вы находились в периметре декорации, да. Год, два, три – сколько проект будет идти в эфире.
– Так… Дело серьёзное. Дайте мне несколько дней…
– Зачем?
– Чтó «зачем»? Посоветоваться с семьёй…
– Вы не можете посоветоваться с семьёй.
– Почему?!
– Вы только что подтвердили условие стопроцентной конфиденциальности. Дважды.
– Нет, погодите, вы что, предлагаете мне просто сию минуту всё бросить и…
– Да, именно это мы вам предлагаем.
– Как вы это себе представляете? Нет, вы что… Я не могу!
– Жаль. Ну, как говорится, на нет и суда нет, – с лёгкостью согласился грызун. – В таком случае мы рассмотрим другие кандидатуры.
Я вдруг понял, чтó меня всю дорогу так раздражало, сбивало: противоречие между словами, которые он проговаривал – и тем, что у нас, у актёров, называется «задача» или «посыл». Словами он убеждал согласиться (может быть, по обязанности, отрабатывая программу) – а интонацией внушал: «откажись, откажись…» Дёргал меня одновременно в противоположные стороны, как Тянитолкай…
– Нет, подождите! – я как бы схватил его за рукав. – Но хоть предупредить семью я могу?
– Мы поставим, – он явно был разочарован, – вашу семью в известность…
– А театр?! У меня послезавтра спектакль!..
– Вас заменят. Знаете, Алексей Юрьевич, не ищите сейчас аргументы. Это вопрос исключительно вашего внутреннего решения. Если такое решение есть – обстоятельства не помеха. Если решения нет – найдётся масса причин…
– Вы даже успели в театре поговорить?
– Вы заняты по большей части в дублирующем составе. Если честно, касса от вас практически не зависит. А вернётесь – мегазвездой. Так что театр только за.
– Но звонить домой я смогу?
[1] POV, Point of view – здесь: персонаж, глазами которого зритель смотрит на происходящее. Дословно: точка зрения (англ.).
