Темноволье

Поднялся я по будильнику всего через пять часов. Спать хотелось жутко, но я себя переселил – и надо признаться, волевых усилий пришлось приложить раза в два меньше, чем обычно. Ведь я знал, что меня ждет Вальдира. Но отправляться в нее немедленно я и не подумал. Ладно. Вру. Подумал. Даже сделал шаг к игровому кокону. Но вовремя себя остановил, круто развернулся и потопал переодеваться. Через пятнадцать минут я уже был в спортзале на беговой дорожке, а передо мной светился большой экран, с которого ведущий приятным голосом вещал о древнем Риме, начиная с его величия и медленно двигаясь к моменту его падения. От здравия к упокою… как‑то так? С каждой пятиминуткой я шагал все быстрее, пока не перешел на бег.

Тридцать минут истории. Тридцать минут азов философии – ее я понимал плоховато. Еще тридцать минут биологии. Сегодня я всячески избегал точных наук, предпочтя сосредоточиться на гуманитарных предметах. Ну и на физических усилиях. Когда я сполз с дорожки, с меня лил обильный пот, полотенце на шее было мокрым, а дышал я так тяжело, будто в реале убегал от гигантского крокодила.

Чуть придя в себя, я занялся своим любимым делом – подтягиваниями. Турник – то еще безжалостное насмешливое мерило, так иногда грустно говорил отец, периодически спускаясь со мной сюда в очередной безуспешной попытке вернуть былую форму. Да уж… глядя, как он пыхтит на перекладине, отчаянно задирая дрожащий подбородок, дергая ногами, сдавленно кряхтя… грустное зрелище. Но именно отец заразил меня страстью к турнику, и эта страсть не угасла до сих пор.

Выползая из спортзала, я чувствовал себя куском дрожащей слизи – вроде слима. Только Ползун круче меня в разы. А я… я с трудом дотек до ванной, где долгое время отмокал в горячей воде, до тех пор пока чуток не восстановился. После этого контрастный душ до лихого повизгивания, растирание полотенцем и вперед – на кухню.

Как и ожидалось, там меня уже ждал обильный завтрак – мама Лена всегда в курсе и не уставала об этом напоминать. Налегая на солидную порцию омлета с кусочками говяжьих сосисок, я не забывал отдавать должное домашнему хлебу, в то же время пересказывая сидящей напротив домоправительнице все то, что почерпнул из утренних лекций. Сам того не заметив, я перешел к перечислению случившегося со мной в Вальдире, описав не только приключения в подземелье под разрушенным храмом, но и историю Осеннего Призрака. Мне удалось заинтересовать слушательницу настолько сильно, что она согласилась сегодня же начать чтение романа и рассказов. Поблагодарив за отменный завтрак, ощущая себя гордым победителем, на ходу разминая ноющий левый бицепс, я вернулся к себе, выпил витамины и наконец‑то забрался в игровой кокон, с облегчением улегшись на эластичный мат.

Здравствуй, Вальдира.

Я вернулся…

 

Глава вторая

 

В ЛК я задерживаться не стал. И Ползуна оставил отдыхать в темном углу – я пока не собирался сражаться или исследовать незнакомые места. Я жаждал заслуженной награды и долгого обогащающего разговора. И поэтому с собой прихватил лишь малый джентельменский набор – факел, несколько мелких монет, пару средних зелий здоровья и крепкий кинжал на пояс. Обычные штаны и рубашка составили мой гардероб. Таким вот небрежно, но чисто одетым юношей я и появился на улицах Альгоры.

Вдохнув полной грудью напоенного ароматами сдобы свежего воздуха, я солнечно улыбнулся куда‑то спешащим прохожим и… заторопился к ближайшему торговому лотку. Торговцем был игрок. Сто двадцатый уровень, простая одежда, сонный взгляд сквозь падающие на глаза пряди темных волос, игровой ник порадует любого эстета – Бахус Либер. Пробежавшись глазами по ассортименту, я выбрал серую полумаску с белыми обводами вокруг глазниц. Маска скрывала не только мое лицо, но и все игровые данные сроком на три часа, после чего одноразовый артефакт распадался. Активация автоматическая – достаточно приложить к лицу. Стоит серебряную монету.

– От стражей не поможет, – с хриплой безразличной интонацией предупредил Бахус Либер. – Как и от магов гильдии. Ходи переулками, парень. Ходи переулками жизни.

– С‑спасибо, – удивленно кивнул я, прикладывая странновато прохладную ткань к лицу.

Разубеждать его я не собирался и, улыбнувшись напоследок, заторопился к нужному мне месту, по пути проверяя свои заметки и квесты, но не забывая поглядывать по сторонам. Я почти добрался до небольшого и неприметного торгового тупичка, где находилась искомая лестница, что вела в затхлые катакомбы, когда удача мне изменила.

– Эй ты! Чужеземец! А ну постой!

Властный стальной голос прозвучал за моей спиной, ударив столь же сильно, как внезапный гром с чистого неба. Оборачиваться я не стал. Останавливаться так тем паче. Наоборот – я рванул вперед с максимально возможной для меня и для этого места скоростью. Бежать было нелегко – толпа! В сужающейся улочке до сотни «местных» и игроков. Они общаются, что‑то тащат, толкутся группами, бросаются светящимися мячами. Не говоря уже о торговых ларьках, тележках, бочках и кучи различной живности, греющейся на солнышке или, наоборот, прячущейся в тени развешанной на веревках простыни. Мне удалось. Я притормозил всего пару раз, а часть пути пробежал по стене, промчавшись над головой бренькающего на гитаре барда.

Вот он – проход в переулок!

Еще два шага и…

Чья‑то железная хватка стиснула мое запястье. Последовал рывок и… мои ноги взлетели вверх, после чего я брякнулся оземь.

Кто?!

Ответ пришел незамедлительно – надо мной склонилась могучая тень скалящего клыки зеленого полуорка. Стальной шлем, уровень семьдесят девятый, за спиной виден топор.

– Господин страж! – у полуорка‑игрока от радости перехватывало дыхание. – Я поймал беглеца злодея! Что мне за это будет?!

– Не торопись, – процедил я, сгибая ноги.

Я всадил в клыкастую зеленую рожу обе пятки. Урона не нанес. Но от неожиданности игрок отшатнулся, чуть разжал руку и… этого хватило, чтобы я вывернул руку из его пальцев. Перекатившись, рванув на себя дощатый ящик с мусором, я перелетел через препятствие, кувыркнулся и побежал дальше.

– Ах ты гад! Гад!

– Сволочь! – прошипел я не хуже истинного злодея, мечась между бочонками с картошкой.

Схватив пару увесистых снарядов, я не глядя швырнул их за спину, еще раз кувыркнулся в сторону, и на место, где я только что был, упала плашмя девушка с двумя мечами за спиной.

– Окх! – изящно произнесла она.

– Вякх! – добавила она же, когда я сначала обрушил на ее спину бочонок картошки, а затем прыгнул сам.

– Ловите его! Ловите!

Этот истошный вопль принадлежал кому‑то третьему и мной пока не увиденному – некогда было. Я метался, как птица в комнате, где спасительной оконной щелью была темнота в конце переулка.