Темные ночи. Роман

– Времени как раз и нет. Я потому и разрешил операцию с икрой. Название еще такое дали – «Приманка». Умная рыба приманку съест, а наживку заглатывать не станет. Так‑то, – недовольно постучал пальцами по столу генерал.

Сотрудник согласно кивнул головой, и генерал продолжил.

– Времени даю месяц. Но, это на всё. Начальницу Общепита под следствие – воровка ведь по всем статьям. Пусть сидит, дает показания. А главное – составить компромат на Секретаря Крайкома – допустил хищения народных денег. Еще лучше – лично способствовал и покрывал начальницу Общепита. По факту, оно так и есть.

Генерал поднял голову на висевший в кабинете портрет Генсека Брежнева.

– Старик сильно сдает, а Секретарь Краснодарского Крайкома у него в фаворе и своего не упустит. Нельзя в такой момент допустить краснодарского делягу в кресло Генсека. Наш человек должен занять главный пост в государстве, – показал рукой наверх генерал, – Такая поставлена задача.

– Так точно. Мы сейчас наших спецов будем подключать, – бодро доложил сотрудник.

– Это с самого начала было понятно. А ты на сочинских понадеялся, – уложив ладони на стол, поучительно обронил генерал.

Этим жестом он выражал, что далее последует наказание.

Так развивалась в Москве большая игра за кресло Генсека. Кира об этом знать не могла. Она допускала разные варианты откуда появились в ее хозяйстве банки с черной икрой, кроме варианта, что это не местное дело, а операция московского КГБ.

Сейчас ее разбирала злость на Тиграна и Ашота. Как они посмели вести дела у нее за спиной? А в том, что Ашот приложил к этому руку, Кира не сомневалась. Тигран на такое бы не решился.

Кира могла немедленно вызвать Ашота и учинить разнос, но это было не продуктивно. Она не действовала на эмоциях, она загоняла их внутрь себя. Что толку, Ашот запросто объяснит, почему так поступил, да еще и в ее интересах. Он знает, что она ему не поверит, и она это знает. Зачем же тратить на все это время? Сейчас ей надо закрыть проблему не внутреннюю, а внешнюю. С Ашотом она решит все потом и в нужный момент. Сейчас важно другое. Пойманный на «горячем» Тигран будет держаться и сумеет объяснить свою непричастность к «левой» икре. Вопрос только, сколько времени он выдержит давление дознавателей? Рассказывая о грядущих неприятностях, Ткаченко имел в виду неприятности не для Тиграна, а для неё – начальницы Общепита.

***

Утром следующего дня Ашот сам явился к Кире. Он приехал заранее и поджидал ее в приемной. Икорное происшествие он объяснил весьма просто: работницы открыли пару банок, а там вместо сельди оказалась икра. Ментов вызывать он не стал. Мало ли как повернется. Дело гнилое. Хотел избавиться от ненужной проблемы. Попросил Тиграна купить таких же банок, а эти, непонятные, от греха подальше, увезти с общепитовского склада.

– Вас, Кира Юрьевна, утром не было. Думал, придете, я все расскажу и решим, что делать. А какой‑то чушь получился, – развел руками Ашот, – Тиграна надо только выручить.

– Я уже этим занимаюсь, Тиграном твоим, а ты адвоката подключай. Знаешь кого? – Кира в упор посмотрела на Ашота, но тот легко выдержал её взгляд.

Он ведь сказал начальнице правду, события изложил правильно и слукавил лишь о мотивах. О них он высказался фразой «от греха подальше», без уточнения, чей был грех и в чем он состоял.

– Я Белкину позвонил, – назвал Ашот фамилию адвоката, посетовав, что жена Тиграна второй день плачет.

– Белкин хороший адвокат. Но оформишь его частным образом. Пусть жена Тиграна не ревет, а сделает заявку от себя лично. Общепит в это не впутывай, – строго объяснила Кира.

– Зачем впутывать? Я понимаю, объяснять не надо, – пожал плечами Ашот, – Производство причем? Здесь личный поступок. Хорошо бы как‑то с партийной стороны за человека заступиться, – заискивающе посмотрел он на начальницу.

– Это ты потом Тиграну расскажешь, что хорошо, а что плохо, – подвела Кира итог обсуждению дел.

– Конечно, обязательно расскажу. Молодой еще, опыта нет, – удовлетворенно согласился Ашот, вставая из‑за стола.

Ответ начальницы его вполне устроил – она подключит нужные связи для спасения Тиграна.

Ашот вышел из кабинета. Адвокат Белкин поджидал его возле входа в Общепит. Сидя на пассажирском сидении Жигулей, он читал газету.

– Всё для тебя договорился, – втиснулся Ашот за руль Жигулей, – Какой надо будет оплата, я сделаю.

– У меня стандартно. Сейчас штуку, – весело отреагировал Белкин, и, заметив удивление Ашота, растягивая слова, уточнил, – Это еще не мне. На текущие расходы. КГБ – не ментовка.

– Штука с собой нет. Ехать надо. Есть половина, а время дорого, – посмотрел на адвоката Ашот.

– Пусть будет половина, – благодушно согласился Белкин.

Ашот выдал ему заготовленную пачку денег. Белкин положил ее в кейс.

– Сейчас главное, Тиграна правильно настроить. Моя работа в чем? – пояснил свою мысль Белкин, – Мы, адвокаты, клиенту говорим: поймали тебя на трупе с ножом в руках, а ты им: шел, споткнулся, схватился за что‑то рукой. Встал – труп под ногами, в руке чей‑то нож.

Ашот эту шутку слышал от Белкина раз в десятый. Он лишь хмыкнул, завел машину и отъехал от здания.

– Признаваться ни в чем нельзя. Пусть менты все сами доказывают, – пояснил позицию Белкин.

Ашот подвез его к зданию СИЗО, тот поправил галстук и вышел из машины.

Кира же начала действовать еще вчера, сразу после встречи с Ткаченко. Партийная поддержка высокого уровня вполне могла сработать. Сила партийных боссов состояла именно в их поддержке или отсутствия оной. Себе они оставили этот важнейший рычаг управления. Получить даже самую незначительную должность без рекомендации парторганизации было невозможно. Партия или выражала доверие, или нет. К мнению партийного начальства прислушивались все.

Сама Кира не общалась с партийной элитой напрямую, хотя ее там знали. Она действовала через мужа. По долгу службы Леонид Семенович вращался в этих кругах ежедневно, и как раз этим утром он поехал в Краснодар. Там проходило заседание партхозактива – своего рода посиделки краевого начальства. Проводил их Секретарь Крайкома.

Кира попросила мужа обсудить в кулуарах её проблему: мол, КГБ вмешивается в хозяйственные дела сочинского Общепита, а сейчас идет подготовка к курортному сезону. Может пострадать качество обслуживания трудящихся. Да и каким боком кормежка людей относится к госбезопасности?

– Пусть ваши надавят со своей стороны. Подозрениями по факту хищений должна заниматься милиция, а не госбезопасность, – пояснила задание мужу Кира.

– Это понятно, не объясняй, они сами сообразят, что и как, – вопросительно поднял глаза на жену Леонид Семенович, давая понять, что он должен знать сколько она заплатит старшим боссам за помощь?

– Мы хорошо отблагодарим, – коротко объявила Кира, но конкретную сумму взятки называть не стала.

Она никогда не делала это первой, предпочитала услышать цифру от второй стороны. Логика в этом была простой: Если она назовет слишком маленькую сумму – ей откажут. Если чрезмерно большую, то потратит лишние деньги. А еще, когда ей назовут сумму, то это будет уже не её просьба, а тех, кто её озвучил.