Темные ночи. Роман

Куртка вернулась к Араму, и через несколько минут гоп‑компания весело катила на такси. Жана поглаживала мех голубой норки, наслаждаясь теплом от дорогой вещицы.

В приятном настроении пребывала и предыдущая хозяйка шубы. Алла Петровна захмелела от вина и обильных закусок. Славик пару раз пригласил её на медленный танец.

Он обедал за столиком поодаль и поглядывал на начальницу – не надо ли чего. А Кира «руководила» приемом вдумчиво. В нужный момент, незаметно для гостьи, она призывала Славу развлечь москвичку танцами.

Обслуживали их сразу пара официантов в национальных грузинских одеждах, что придавало ужину особый колорит.

На жаргоне, принятом у персонала, гости проходили по рангу «четыре стекла». Они только вошли, а распорядитель зала тут же устроил обслуге встряску.

– Видели, кто пришел? – строго предупредил их метрдотель.

– Что, «три стекла»? – поинтересовался один из недавно принятых на работу официантов.

– Идиот. Четыре. Это же сама Кира! – поднял палец вверх метрдотель, – Свежую икру возьмете из НЗ. Вино, коньяк – всё коллекционное. И перчатки новые наденьте, – посмотрел на их голые ладони распорядитель.

Все прошло идеально. На десерт Кира предложила съесть два разного вида пирожных.

– Две пироженки? – улыбнулась Алла Петровна, – Даже не знаю… Обычно такого я себе не позволяю, – в сомнении покачала она головой.

– Это у вас там, в Москве запреты, а у нас в Сочи можно всё и всегда. Зимой только море холодное, а всё остальное теплое, – весело подбодрила гостью Кира, и та согласилась на удовольствие в виде добавочного пирожного.

– Да, дома у нас просто ужас. Туда не ходи, здесь не стой, ты жена зампредсовмина, – посетовала Алла Петровна.

Начальница общепита согласилась что так жить нельзя, но уж такова участь власть имущих.

Принесли десерт. Кира попросила счет, напомнив, что за обед «нашего парня» – так она назвала Славика – тоже платит она.

Ужин закончился. Славик и Алла Петровна пошли к выходу, а Кира задержалась и спросила у официанта, почему в меню нет мороженого. Он стал оправдываться: если гости хотели мороженое, они бы принесли из магазина.

Начальница сказала, что она всем довольна, а мороженое её интересует из соображений производства.

Кира рассчиталась за ужин и спустилась к гардеробу. Там стояли Славик и Алла Петровна. Захмелевшая москвичка перебирала внутренности своей сумочки.

– И куда он мог подеваться? – вынимала она то кошелек, то расческу.

– Что‑то случилось? – поинтересовалась у нее Кира.

– Номерок не могу найти, – выдохнула Алла Петровна.

– Не страшно. Так получим, – отмахнулась Кира и обратилась к гардеробщику:

– Мы шубу сдавали. Не можем номерок найти.

Гардеробщик слегка напрягся.

– А я её выдал… Вашей дочери.

– Какой еще дочери? – нахмурилась Кира.

Подошла Алла Петровна. Гардеробщик испуганно посмотрел на женщин, пожал плечами.

– Она номерок дала. Они же с вами зашли. Девушка и два парня. Я думал вы вместе, – прошел он к вешалке, принес и показал жетон.

Алла Петровна вздрогнула.

– Бог мой! Моя шуба! Она стоит, как машина! – взялась она за голову.

Гардеробщик обмер, виновато вытянулся, словно деревянный солдат.

– Я звоню в милицию, – испытующе посмотрела на него Кира.

– А я что? Выдал по номерку, – сконфузился хранитель одежек.

– С тобой отдельно разберутся, – строго бросила ему Кира и сняла трубку с телефонного аппарата на стойке.

– Начальника УВД попрошу. Не переживайте, – набирая номер, подбодрила она Аллу Петровну.

Москвичка зашмыгала носом – у нее украли дорогую вещь, подарок мужа, и теперь придется ему объяснять, как это произошло, что еще хуже самой потери. А вышло так от того, что она поступила неосмотрительно, и теперь судьбу её норковой шубы решали другие «хозяева».

Воровская компания перекусила чебуреками и расположилась на скамейке у сквера, где собирались фарцовщики. Гена хотел отдать там задешево шубу фарцам. Арам мнение не высказал, и решение, как поступить, оставили Жанне.

Она рассматривала на себе дорогой наряд. Гена молча грыз семечки, а Арам наблюдал за красивой Жанной в голубой норке. Шуба была ей не по размеру, и Жанна тщетно пыталась подтянуть руки в её коротких рукавах.

– Себе оставлю, – наконец решилась Жанна, одернув в очередной раз рукава шубы.

– Чё, в этой облезлой кошке ходить?! Тебе еще ушанку и будешь Жанка‑полярница, – сплевывая семечки, ухмыльнулся Гена.

– Дурак ты, Крокодил. В свитере драном ходишь, и рад. А это – вещь, – Жанна погладила шубу, – Скажи, Арам.

– Шуба красивый. Только сильно рукава короткий, – в сомнении произнес Арам, и рассудительно дополнил, – Мех редкий, дорогой. Хозяйка в милицию заявит.

– Ладно, – вздохнула Жанна, – будем продавать, – направилась она в скверик к фарцовщикам.

Подпольная торговля там кипела. Тихо, незаметно бурлила. Шустрые парни с сумками на плечах выслеживали своих покупателей, а те выслеживали своих продавцов.

Каждый уважающий себя фарцовщик предлагал свой набор товаров. Кто‑то импортные диски, кто‑то одежду, тоже импортную, или подделку под импорт. Особое место занимали сигареты, алкоголь и разного рода модные штуки – жвачка, цветные пакеты, авторучки со стриптизом. Особо отчаянные фарцы приторговывали валютой.

Искать перекупщика Жанне даже не пришлось. Юркий парень сам обходил покупателей, предлагая свой товар, и, увидев Жанну в шубе, тут же подошел к ней.

– Что‑то из фирмЫ нужно? Есть джинсы американские, – быстро произнес он почти что скороговоркой.

– Нет. Я шубу продаю, – распахнула голубую норку Жанна.

– Э‑э‑э…, – покривился фарцовщик, – Вещь не ходовая.

– Она тыщу стоит, я отдам за пятьсот, – подтолкнула фарца к сделке Жанна.

– А зачем так дешево? – спекулянт бросил взгляд на дешевенькие сапожки Жанны, – Подрезала где‑то?

– Носить надоело. Берешь? – коротко осадила спекулянта Жанна, ожидая сразу получить ответ, но фарцовщик затеял витиеватую торговлю.

– Пятьсот, это восемь пар джинсов… Дорого… За триста возьму, – растопырив пальцы, потер он ладони.

Жанну предложение спекулянта не устроило.

– Ну, это как‑то совсем, – запахнула она шубу и отошла в сторону, размышляя, как поступить.

Фарцовщик тоже размышлял и не стал уходил далеко.

– Джинсы на меня есть? – прервала его раздумья очередная покупательница.

Это была Надя. Получив у Леонида Семеновича 40 рублей, она пришла купить себе эти модные штаны.