Темные ночи. Роман

В помещении Пищекомбината, куда вошел Ашот, производилась разделка мяса. Оно так и называлось «Разделочная». На огромном столе рубщик нарезал куски свинины.

– Вы уже приехали? – увидев Ашота, виновато посмотрел он на часы.

– Что значит «уже»? – осерчал заместитель начальницы, – Я сказал, мясо подготовить к двенадцати.

– Быстрые вы все. Оно мороженное. Минус двадцать, – показал на двери холодильника рубщик, – Вот только разделал. Щас девочки на кусочки порежут и замаринуют, что там надо – лук, перец. Минут пятнадцать.

Рубщик взял со стола куски свинины и начал складывать на алюминиевый поднос.

– Этот не надо, – показал на филейку в пару килограмм Ашот, – он не из той части, шашлык сухой выйдет.

Рубщик выложил филейку обратно на стол, вытер руки о замызганное полотенце и понес мясо на кухню для приготовления шашлычных кусочков. Ашот присел на стул возле стены.

Пока рубщик мяса пререкался с Ашотом в обеденном зале столовой разразилась настоящая баталия. Зек заглотил очередную порцию водки, занюхал её куском хлеба, откашлялся. Алкоголь не добавил ему хорошего настроения, скорее даже наоборот, он стал еще угрюмее. Немного посидев в раздумье, он размешал ложкой суп, но не стал его есть, бросил ложку обратно в тарелку и пододвинул себе второе блюдо – котлету с пюре.

Резким движением зек нанизал вилкой котлету, откусил от нее кусок, прожевал. Вкус котлеты ему не понравился, он поморщился, осмотрел откушенную котлету.

– Э! Где мясо?! – выкрикнул он раздатчице столовой, но та не стала отвечать на окрик, а лишь бросила на хулигана презрительный взгляд.

Зек встал из‑за стола, отбросил стул и направился к раздаче. Перед собой он держал вилку с огрызком котлеты.

– Это не ко мне. Это на кухне, – испуганно залепетала раздатчица.

Взбешенный зек сверлил раздатчицу глазами, она вжалась в стену.

– Кухня там, – показала испуганная женщина на вход в служебные помещения.

– Там?! – замахнулся на раздатчицу вилкой зек.

Котлета слетела с вилки, и раздатчица едва успела увернуться, иначе котлета попала бы ей в лицо.

– Жрите, суки, – снова замахнулся зек на работницу и двинулся к служебному входу.

Наблюдавший за этим сотрудник КГБ встал из‑за стола и направился вслед за хулиганом. Тот размашистыми шагами шел по коридору, дергал закрытые двери. Наконец одна из дверей с табличкой «Разделочная» распахнулась. Зек шагнул внутрь комнаты.

Там, потупившись в пол, Ашот расслаблено сидел на стуле в ожидании рубщика. На ворвавшегося зека он поднял сонные глаза. Вид разъяренного парня с вилкой наперевес моментально привел Ашота в чувства, и он вскочил со стула.

Парень нервно водил глазами из стороны в сторону. Увидев на столе филейную вырезку, он взревел:

– Ах ты сука! Сам мясо жрешь, а мне хлеб! – кинулся он на Ашота.

Еще секунда и зек нанес бы Ашоту удар вилкой. Спас ситуацию вбежавший в комнату гебист.

– Стоять! – по‑армейски грозно скомандовал он зеку. Тот обернулся, и гебист перехватил его руку.

Натренированным движением бывший спортсмен завалил соперника спиной на разделочный стол. Тот барахтался, пытаясь вырваться, шарил свободной ладонью по столу. Под руку ему попался нож для резки мяса.

Зек ухватил нож и ударил им майора КГБ в живот. Гебист обмяк и упал на пол. Зек тут же сбежал, оставив лежавшего на полу мужчину наедине с Ашотом. Тот стоял в оцепенении.

Ашот отличался быстрой мышления, но физически реагировал на происходящее медленно, и стоял в оцепенении.

В комнату вошел Вадим. Водителю продуктовой будки надоело «минуточку» ждать начальника, хотелось побыстрее получить товар на развозку и уехать.

– Мне еще сколько ждать? Я бы…, – запнулся на полуслове Видим при виде лежащего в луже крови мужчины.

– Ты это чё, Ашот? – испуганно произнес он.

– Эт не я, – Ашот вышел из ступора, склонился над телом на полу.

Остекленевшие глаза не оставляли сомнений, что мужчина мертв.

Ашот обследовал его карманы, нашел портмоне и служебное удостоверение.

– КГБ СССР, – прочитал он, поднявшись от трупа.

– Совсем ват (плохо арм.) Гебист. Статья расстрельная, – открыл корочки Ашот, – Из Москвы сотрудник.., – в сомнении подержал он удостоверение, не зная как поступить, и потом положил себе в карман, – Только это не я его.

– Так, а кто? – запинаясь, промямлил Вадим, подняв с пола окровавленный нож.

От вида крови он побледнел, с трудом складывал слова.

– Зек какой‑то вбежал. А этот следом, – угрюмо проронил Ашот и, размышляя, что теперь делать, пристально посмотрел на Вадима. Тот испугался.

– Если мы ни при чем…, – начал он говорить, глядя Ашоту в глаза, и тут же запнулся, – Ты же сам сказал – зек.

– Я сказал. Ты сказал, – процедил Ашот, – Где зек? Кто видел? Мы тут… Убрать его надо, – кивнул он Вадиму на труп.

– Почему я?.. Не… Я не буду, – категорично отказался Вадим, – Валим отсюда и всё!

Вадим положил нож на стол и сделал шаг к двери.

– Куда? – остановил его Ашот, – Щас рубщик придет. Ты дурак, ты зачем нож брал? Пальцы…

Вадим, ничего не понимая, посмотрел на свои ладони и начал вытирать их о штаны.

– Айапуш (дурак – арм. нецензурное). Рукоятку на ноже протри. Там пальцы.

Ашот бросил Вадиму тряпку, осмотрелся по сторонам. Его взгляд остановился на промышленном холодильнике для хранения туш.

– Давай его в холодильник, – показал он Вадиму на труп, – Рубщик уйдет, решим, что делать.

Ашот приподнял мертвеца за плечи и потянул по полу.

– Чё стоишь? Помогай, – цыкнул он на Вадима.

Тот открыл двери холодильника.

Вдвоем они затолкали труп гебешника в холодильник под висевшие там свиные туши, закрыли дверцы. Ашот снял со стены шланг, открыл воду и начал смывать с пола кровь в канализационный трапик.

Вадим сел на стул. От нервного напряжения и вида стекающей крови его стало тошнить.

– Я в машину, – зажал он рот ладонью.

– Сиди, цецох (слабак – арм.), – приказал ему Ашот, – Пусть нас вместе увидят. Штуку долга тебе спишу. Если что, подтвердишь – я ножиком никого не ширял.

Ашот взял еще стул и сел рядом с Вадимом. Оба молчали.

Вошел радостный рубщик мяса. Двумя руками он нес перед собой огромную кастрюлю.

– Кусочки отборные. Заберете так? – поставил он лохань на стол, – Пусть еще чутка настоятся в маринаде пока довезете.

– Ты мясо будешь получать? А то мне пора. Я с пяти утра здесь, – обратился рубщик к Вадиму.

– Нет. Он ничего получать не будет, – ответил за Вадима Ашот, – А ты иди, отдыхай. Мы тут сами.

Ашот начал перекладывать мясо из столовской бадьи в свою небольшую кастрюлю.