Темные ночи. Роман

– Знаете такой? – начала она, – Встречаются два друга, один другому: давно не виделись, ты где сейчас работаешь? Тот отвечает: в КГБ, занимаюсь недовольными советской властью. А друг ему: А что? Есть довольные? Ну, а КГБешник: Да, есть, но ими ОБХСС занимается.

Оксана рассмеялась, Кира и Леонид вежливо ей улыбнулись, а Бобарыка недовольно посмотрел на жену. Она замолкла.

Рассказывать начальнице общепита Кире анекдот о «довольных», которыми занимается милицейский отдел хищения социалистической собственности, было неуместно.

В разговор вмешалась Алла Петровна.

– А мой муж говорит, что после Брежнева генсеком будет человек как раз из КГБ.

– Ваш муж хорошо осведомлен, – с интересом посмотрел на москвичку Бобарыка.

– Ему положено. Такая должность. Госуправление, – с оттенком гордости пояснила Алла Петровна, но Оксана её разочаровала.

Не из зависти или какой‑либо корысти, а по наивной простоте, она не высказала должного уважения должности её мужа.

– А вот и нет, – заметила она москвичке, – Ленин говорил, что каждая кухарка может управлять государством.

– Конечно, может, – подхватил мысль Оксаны Леонид Семенович, – Кто кормит, тот и управляет. Это же вы, – показал он на Киру и Оксану, – работники нашего доблестного общепита.

– Во! За общепит, – Бобарыка поднял рюмку.

Все рассмеялись, выпили. Оксана тут же налила себе еще стопку, сходу её опрокинула, взяла с тарелки веточку зелени.

– Мы месяц, как сюда приехали, – начала она жевать кинзу, – Муж еще не освоился, а я вполне. Всё у вас тут, как и в нашем Витебске, только петрушка с каким‑то привкусом, – поморщилась она.

– Это не петрушка. Это кинза, – одернул захмелевшую жену Бобарыка и мягко для всех объявил, – Нам пора. Мы, пожалуй, поедем.

Предисполкома встал из‑за стола, Оксана последовала за ним. Все тоже встали, попрощаться. Пару минут Оксана благодарила Киру, Леонида Семеновича и даже Славика и Аллу Петровну за радушный прием.

Бобарыки направились к своей машине. Алла Петровна и Славик решили пройтись. Остались только Кира и Леонид Семенович.

К озеру подъехала и остановилась рядом с машиной Бобарыки черная Волга. Из нее вышел Ашот.

– Наконец‑то, приехал. Оставили гостей голодными, – увидев Ашота, упрекнул муж Киру.

Она промолчала, Леонид Семенович уселся в шезлонг.

Шашлыки Кира предполагала готовить у Ашота в его сельском доме. Он должен был привезти мясо, а она бы подала такую идею. В доме у Ашота имелось всё, что нужно и для приготовления мяса и для других дел, которые она задумала.

Сейчас же Кира наблюдала, как Бобарыка усадил жену в машину, остановил Ашота, и о чем‑то с ним беседует. Её подчиненный мало того, что опоздал на час, так еще и не спешит и ведет длинные беседы с предисполкома. Если они знакомы, то почему Ашот ей об этом не сказал.

На самом деле они встретились впервые. Припарковавшего Волгу рядом с их автомобилем армянина узнала жена Бобарыки – Оксана. Утром она оформлялась на работу, а тот выходил из кабинета Киры.

– Это Ашот, зам Киры Юрьевны по каким‑то там вопросам. Я могла бы на его место, – пьяно кивнула Оксана мужу.

– Не мели чушь. Место себе уже выбрала. Просил же не напиваться, – сердито попенял жене Бобарыка, усадил её в машину и сам заговорил с помощником Киры.

– Вы – Ашот? У Киры Юрьевны работаете? – остановил он проходившего мимо кавказца.

Ашот напрягся. Пухлый мужчина с двойным подбородком и рыбьими глазами смахивал на работника прокуратуры или адвоката. Ашот его не знал, а тот окликнул его по имени.

Бобарыка представился. Должность предисполкома обязывала к уважению, и Ашот его проявил.

– Да, я по работе застрял, не успел ко времени, – извиняясь, объяснил он свой поздний приезд на общественное мероприятие.

– Это у всех так, – развел руками Бобарыка. – Я вот тоже раньше восьми домой не ухожу. Такая доля управленца.

Бобарыка на секунду задумался и, как в сомнении, спросил Ашота:

– У Вас брат в тюрьме. Но он же не убийца.

– Какой убийца? – поднял ладонь Ашот, – Он мухе плохого не сделает. У него сердце больной… Мамой клянусь, ни за что посадили. Директор бара был.

– Это возле Интуриста бар, валютный? – Бобарыка уточнил название бара, где заведовал Тигран, – Там еще стриптиз.

– Да это так…, – пожал плечами Ашот, – Танец чуть… У нас разрешение есть.

– Я видел. Мой предшественник на год выдавал. Дело хорошее, валюту для государства надо, по возможности, зарабатывать. Приходите, я сделаю продление, – пожал руку Ашоту предисполкома и в виде доброй подсказки добавил, – Лучше вечером, после семи. И насчет вашего брата поговорим.

Бобарыка сел в машину, Ашот направился к Кире.

– Извини, задержался, – проронил он устало, садясь к столу.

– А это ничего, что тебя люди ждут? Ты где застрял? – высказала претензию подчиненному Кира.

– Так… Есть небольшая проблемка, – Ашот налил в стакан грамм 100 коньяка и выпил большими глотками.

– Проблемка, видимо, не малая, – криво улыбнулся Леонид Семенович, наблюдая, как малопьющий Ашот употребил коньяк.

Кира недобро глянула на мужа. Он тут же ретировался.

– Понял. Ухожу, – поднял он руки, встал с шезлонга и направился к воде.

Ашот кратко рассказал Кире о происшествии в «Разделке» пищекомбината. Она слушала его молча, а это был первый знак, что начальница в бешенстве. Лишь в конце она коротко объявила:

– Ты мне ничего этого не говорил. Сам разгребай. Вадима еще впутал. Звонить надо было в УВД Ткаченко.

Кира замолчала. Ашот потупился.

– Как звонить? У меня две судимости. Здесь сидя хорошо решать, – отвернулся он в сторону.

– Ладно… Потом поговорим. Сейчас сделаешь, как договаривались, – сухо приказала Ашоту начальница.

От озера к ним поднимались Алла Петровна и Славик. Кира приветливо помахала им рукой – подходить быстрее. Как это и бывает в горных районах, погода резко изменилась. От темных туч стало мрачно. Вот‑вот мог пойти дождь. Славик и Алла Петровна ускорили шаг, подошли.

– Приехал наш спаситель. Приглашает на шашлыки к нему домой, – подмигнула им Кира в сторону сидевшего Ашота, – Голодная смерть нам теперь не грозит. Тут недалеко.